Григорий Спичак - BLOGS

Гласность здесь была всегда. Даже когда потерялась правда, а вместо салями появилась мойва. Дядя Вася из посёлка Северный в период «застоя» обещал маршалу из Политбюро, что тот в скором времени будет «нюхать, ландыши», а сам по пьяни регулярно присваивал себе очередное воинское звание. Стал «маршалом» - маршалом и умер. Здесь обсуждали урожайность кукурузы в Турьинском отделении совхоза «Вымский» и честь по чести пили за покорителей космоса. Однажды у киль-дима пёс Шарик покусал моего дружка детства Сашку Орехова, а потом этого Шарика съели мужики с деревокомбината -местного ДОКа. Они, видимо, чувствовали надвигающуюся «продовольственную программу».

Да Боже мой, чего здесь не было! Легче сказать, чего на самом деле не было. Здесь не было света. Не было не потому, что «темнота - друг молодёжи», его не было, потому что свет здесь разливали по стаканам и кружкам. И разливать продолжают. Другого света здесь не было, потому что «чуть свет - и на работу». А без света, как известно, не виден лозунг «Мы придём к победе коммунистического труда!» Наверное, не виден.

Как колоду потрёпанных карт, тусовал людей этот пятачок земли, плацдарм скукоженных душ и растрёпанных нервов. Что поделать, если эта пивная стала ковчегом, где Россия собрала из своего пирамидального сословного пирога выжившей «твари по паре». И в пивном свете, закусывая пиво горохом и беду рукавом, толпа время от времени видела в худом дядечке сына астраханского купца, а в спящем пьянчуге - донского атамана. Не плакала ведь ни хрена Россия, когда впору было криком кричать. Может, от того и не плакала, что оставался ещё на руке тёти Симы синий двуглавый орёл.

Здесь появляются иногда всякие «в штатском», чтобы за пивком поговорить о ситуации в Польше и сервисе штатовских Дисней-парков. Вот, дескать, а у нас вот так. И крутят головой, показывая на бардак. Что им скажешь? Разве объяснишь им, что мужик шёл сюда годами и тёмными коридорами не для того, чтобы петь. Шёл кричать от боли, потому что слишком долго его заставляли смеяться. Он был в таких ямах и видел такие переулки, что, честно говоря, и на Польшу и на Штаты плевать он хотел с порушенных российских колоколен.

...Н-да. А если по прямой? А если по улице Рабочей (теперь имени земляка-академика)? То упрёмся в забор. Вот такая она -улица Рабочая: с высоким забором в одном конце и кильди-мом - в другом. А где-то между ними - точнее между нами -потерялся свет. Может, мы его вылакали? А, мужики? Или этот свет в поездах, которые проносятся вдоль этой улицы? Но они-то пролетают, а мы остаёмся.

...Боюсь, что снесут кильдим после моего рассказа. Будто кильдим виноват, будто земля виновата, что съезжаются на этот пятачок со всей страны, чтобы купить за один рубль и тридцать две копейки три литра света.

Мы пьём пиво большими глотками. Уже холодно. Пар из пасти. Кто пьёт с похмелья, кто с охотки. Грязный клочок земли лупят первые калёные морозы. Пофигу ему морозы.Эту землю уже били морозы, страшнее которых не бывает. И холодное тяжёлое пиво заливается, как свинец, в наши глотки. И становится тепло.

Мы же любим это тепло. Этот обман. Эту отдушину. Мы так же любим телевизор, прилипаем к экрану и смотрим разные штучки, и нам кажется, что это мы живём. А жизнь, как поезд, летит куда-то и уносит свет в своих окнах.

1986 год

Как-то знакомая предложила мне встретиться с хорошим человеком:

- Он такой - настоящий, профессиональный православный!..

Я с трудом удержался от смеха. Уж слишком абсурдно это прозвучало: «профессиональный православный». Но, слава Богу, засмеялась и моя собеседница, когда поняла, что сказала. А потом мы даже как-то немного взгрустнули - ведь откуда-то вырвалось это странное словосочетание. Скорее всего, по созвучию с такими выражениями, как «профессиональный медик» (врач то есть), «профессиональный спортсмен», «профессиональный военный». Что-то в этом есть, но только как повод поразмыслить.

Разве все врачи умирают здоровыми? И разве все они долгожители? Может быть, все профессиональные военные стали героями, все они защищали страну? А разве все спортсмены-профессионалы смогли достичь каких-то высоких достижений? Конечно, нет. Вспоминается мне замечательный кардиохирург Бакулев. Очень тучный был мужчина. Тысячи людей спас. Ему ли не знать, что полнота губительна для сердца, что она ведёт к преждевременной смерти?

Замечательные спортсмены рвут связки, крошат суставы, а в боксе вообще - трещат сосуды и портится характер... Симпатичные люди, удивившие мир своим мастерством, не смогли удивить Бога и самих себя. Наша система координат, в которой профессионализм находится на самых высших ступенях, ничего не значит там, «наверху». Профессионализм оказывается меркой «здешней», применимой в этом мире, в лучшем случае, к ситуации, к возможности помочь (как Бакулев) или получить помощь со стороны. А собственной жизнью эти профессионалы часто распоряжаются менее грамотно, чем простые крестьянки и простые, «непрофессиональные» христиане. Именно простые, то есть цельные в своём отношении и к Богу, и к собственной жизни. Это в человеке обычно бросается в глаза.