Герхард Менцель - Годы в Вольфенбюттеле. Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера

Почта в это неспокойное время функционирует почти безукоризненно, даже через линии фронта. Кристиан Отто, который стал секретарем у прусского принца Вильгельма и бежал вместе с ним в Кёнигсберг и Тильзит, пишет и по-прежнему получает из Байройта письма. Об исторических событиях из писем Жан-Поля можно узнать не много. Об оккупации он всем друзьям, знакомым и родственникам сообщает одной и той же, лишь слегка варьируемой метафорой: «Над нашей байройтской землей грозная военная туча прошла как мимолетное дождевое облако, без града и молний». «Над Байройтом тяжелая грозовая туча со всеми ее громами прошла лишь как легкое облачко». «Над нашим княжеством военная туча прошла на большой высоте, и мы слышали лишь отдаленный грохот грозы». «Как легкое грозовое облако, полное вечернего солнца, прошла над страной громовая туча войны и разразилась грозой где-то далеко от нас». «Мы лишь изредка видели, как мимо нас катилась смерть на триумфальной (пороховой) колеснице, и слышали только, что где-то вдалеке она зажигала свои грозные облака». «Над нами в солнечном сиянии прошла военная туча и разразилась грозой лишь на расстоянии десяти часов от нас».

Мало коснулись Жан-Поля и тяготы оккупации. Остроумное письмо маршалу Бернадотту (впоследствии королю Швеции) с просьбой пощадить и избавить от расквартирования, видимо, имело успех, а финансовым властям, которые взыскивали военную контрибуцию, он сумел убедительно объяснить, что он не «платежеспособный капиталист», а едва сводит концы с концами и потому не в состоянии платить военные долги.

Это не ложь. Знаменитому и исключительно плодовитому писателю действительно едва удается прокормить выросшую тем временем до пяти ртов семью, хотя он много печатается и гонорары его значительно повысились. Ему не хватает повторных изданий. Тридцать три произведения он опубликовал при жизни в виде книг, двадцать четыре из них (то есть более двух третей) больше не издавались, среди них такие объемистые, как «Титан» и «Озорные лета». Восемь книг удостоились второго издания, и только одна, «Геспер», третьего, причем надо иметь в виду, что тиражи были маленькими: от семисот. пятидесяти до четырех тысяч экземпляров, которые потом, при выходе полного собрания сочинений, подготовленного Реймаром (после смерти Жан-Поля), частью остались лежать у издателей и были скуплены его вдовой. Легенда, будто Жан-Поль был самым читаемым писателем своего времени, к сожалению, не соответствует действительности. Шиллер со своим «Духовидцем», Гиппель с книгой «О браке» и Вульпиус с романом о разбойниках «Ринальдо Ринальдини» намного превосходили его в этом отношении. За короткое время они вышли пятью изданиями, а «Обхождение с людьми» Книгге было издано даже шесть раз. Кроме того, эти книги читались и в платных библиотеках, что вряд ли было с книгами Жан-Поля. Его читал тонкий в те времена слой образованной и, значит, большей частью состоятельной публики. Ибо книги были дороги. (Он сам так и не смог собрать значительную собственную библиотеку.) Его книги стоили от трех до семи талеров, то есть от девяти до двадцати одной марки, — эту сумму для сравнения надо умножить на пять или даже на десять, чтобы приблизительно вычислить их нынешнюю стоимость. Но о том, что жан-полевские книги не приносили хорошей прибыли, лучше всяких цифр свидетельствует отсутствие интереса к ним со стороны разбойничающих печатников, которые в те времена, когда в издательском деле господствовали дикие нравы и никакие законы не защищали авторские и издательские права, стремились подзаработать на каждом бестселлере незаконной допечаткой. По отношению к Жан-Полю они проявляли странную сдержанность: из его крупных произведений только «Зибенкез» и «Приготовительная школа эстетики» удостоились подобного подтверждения успеха. Бо́льшие неприятности, чем незаконная перепечатка, доставляли ему усердные составители антологий, которые без его ведома и без вознаграждения срезали в его словесных джунглях только цветы и получали от этих букетиков больше прибыли, чем он от своих книг, изданных в полном виде. Шесть антологий такого рода появилось до 1825 года, некоторые из них несколькими изданиями; а после его смерти семитомное собрание избранных произведений конкурировало с полным собранием его сочинений.

Он же сам продолжает хлопотать о пенсии, ибо знает: столько писать, как в эти годы, он скоро не сможет. В 1804 году он напоминает королю Пруссии о его полуобещании; в 1805 году, когда Фридрих Вильгельм и Луиза посещают Вунзидель и его представляют им, он возобновляет просьбу, но его опять лишь обнадеживают. После Йены и Ауэрштедта у него с Пруссией не осталось ничего общего. Новой резиденцией является Мюнхен, где есть академия, и через друзей он зондирует почву, не желают ли принять его в академию. Нет, не желают. Но он не сдается, ибо времена для издателей и писателей плохие: военные времена. Сбыт застопорился, издатели боятся экспериментов. Как в начальные трудные годы, он вынужден посылать рукописи издательству за издательством, там медлят, обнадеживают, отказывают, пока наконец в нем не принимает участие Котта. Жан-Поль разменивается на писание десятков журнальных статей и рецензий. Во многих записках к другу Эмануэлю часто идет речь о деньгах — о деньгах одолженных.