Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Из последних рассуждений я считаю себя вправе сделать следующий вывод: Смит и Рикардо высказали взгляд, что труд является принципом ценности благ, совсем без обоснования, исключительно как аксиому. А между тем это далеко не аксиома. Следовательно, тот, кто вообще желает удержать этот принцип, должен отказаться от Смита и Рикардо как от компетентных свидетелей и искать самостоятельного обоснования.

Весьма характерно то, что почти никто из позднейших авторов этого не сделал. Те же люди, которые в других случаях подвергали разрушающей критике старинные учения от начала до конца, для которых ни одно старинное положение не оказалось достаточно прочным для того, чтобы не подвергнуть его еще раз критике и не испытать его доказуемости, — те же люди как раз отказались от всякой критики по отношению к важнейшему основному положению, которое они унаследовали от старого учения. От Рикардо до Родбертуса, от Сисмонди до Лассаля имя Смита является единственным прикрытием, которое считали необходимым давать этому учению; лично же от себя прибавляли только постоянные уверения, что это положение истинно, неопровержимо, несомненно, но не делали никакой попытки действительно доказать его истинность, действительно опровергнуть возражения, действительно устранить сомнения. Люди, презирающие доказательства, опирающиеся на авторитеты, сами довольствуются ссылкой на авторитеты; враги лишенных доказательств утверждений сами довольствуются утверждениями без доказательств. Только очень немногие приверженцы теории трудовой ценности представляют в этом отношении исключение, и одним из этих немногих является Маркс.

Всякому, кто вообще ищет какого-либо действительного обоснования этого положения, напрашиваются сами по себе, как естественные, два пути, посредством которых можно искать и найти такое обоснование: путь эмпирический и психологический. Можно было бы или просто проверить реальные меновые отношения и убедиться, действительно ли проявляется в них реальная гармония между величиной меновой ценности и затратой труда, или же — посредством часто употребляемого в нашей науке сочетания индукции с дедукцией — подвергнуть анализу психологические мотивы, которые руководят людьми в процессе меновых операций и установлении меновых цен, с одной стороны, и при их сотрудничестве в производстве — с другой; тогда из этих мотивов можно было бы сделать заключение о типическом образе действий людей, причем возможно, что, между прочим, обнаружилась бы также связь между постоянно запрашиваемыми покупателями и удовлетворяющими продавцов ценами и количеством труда, необходимого для изготовления товаров. Между тем Маркс не избрал ни одного из этих двух естественных способов исследования, и — что удивительнее всего — мы узнаем теперь из третьего тома, что он сам прекрасно знал, что ни анализ фактов, ни анализ психологических побудительных мотивов, действующих в условиях «конкуренции», не могли привести к благоприятному для его тезиса выводу.

Вместо этого он применяет третий, для такого рода вопроса, наверно, несколько странный способ доказательства, а именно способ чисто логического доказательства, диалектической дедукции, вытекающей из сущности обмена.

Уже у Аристотеля Маркс нашел тезис, что «обмен не может иметь места без равенства, а равенство — без соизмеримости» 709 . На этом тезисе он основывается. Он представляет себе обмен двух товаров в виде уравнения и заключает, что в двух обмененных и благодаря этому приравненных вещах должно существовать «что-то общее одинаковой величины», и желает найти это общее, к которому должны быть «сведены» уравненные вещи как меновые ценности 709 .

Я позволю себе мимоходом заметить, что уже первое предположение, на основании которого в обмене двух вещей должно обнаруживаться «равенство», кажется мне устаревшим — что, впрочем, не имеет особенного значения, — а также нереалистичным и попросту неправильным. Там, где существует равенство и точное равновесие, обыкновенно не происходит никакого изменения прежнего положения покоя. Если поэтому в случае обмена дело сводится к тому, что товары меняют своих владельцев, то это скорее является признаком того, что существовало какое-то неравенство или перевес, который вызвал это изменение, — совершенно так же, как между составными частями сложных тел, приведенных в соприкосновение, образуются новые химические соединения в том случае, если «химическое сродство» между составными частями этих тел сильнее, чем сродство между составными частями каждого в отдельности. В действительности и современная политическая экономия согласна насчет того, что старинный схоластико-богословский взгляд относительно эквивалентности подлежащих обмену ценностей несостоятелен. Но я не хочу этому пункту придавать особенное значение и перехожу к критическому исследованию тех логических и методических приемов, посредством которых Маркс пришел к заключению, что труд является искомым «общим».