И. Родионов - Наше преступление

330

«Но вы, господа, какъ судьи совѣсти, въ своихъ рѣ- . шепіяхъ ничѣмъ, кромѣ совѣсти, не связаны, и этотъ тѳмный вопросъ должны разрѣшить, руководствуясь только велѣніями одной вашей совѣсти, но опять-таки считаю долгомъ вамъ напомнить, что всякій недостаточ-но освѣщенный, недостаточно разъяспенный фактъ или обстоятельство, возбуждающее сомнѣніе, с л ѣ д у ѳ т ъ толковать въ пользу подсудимыхъ, помня мудрый, вы-соко-гуманный завѣтъ великаго законодателя, что судъ долженъ быть не только скорый и правый, но и мило-стивый».

Предсѣдательствующій еще долго говорилъ въ томъ же духѣ, иногда повторяя и растолковывая одну и ту жѳ мысль по нѣсколько разъ. Онъ внимательно слѣ-дилъ за тѣмъ, достаточно ли хорошо понимаютъ при-сяжные его толкованія, и за тѣмъ, насколько улеглось ихъ волненіе, вызванное горячей схваткой сторонъ.

Ему не хотѣлось отпусткть ихъ совѣщаться преждѳ, чѣмъ они не проникнутся тѣмъ взглядомъ на дѣло, ка-кой онъ хотѣлъ внушить имъ. Онъ же очень замѣтно склонялся въ сторону защиты и подсудимыхъ, стараясь исподволь затушевать дѣйствіе свидѣтельскихъ пока-заній и рѣчи обвинителя. Дѣлалъ онъ такъ потому, что хотѣлъ добиться отъ присяжныхъ если не оправда-тельнаго приговора, то хотя бы смягченія. Хотѣлъ же онъ облегченія участи подсудимыхъ не потому, что вѣ-рилъ въ ихъ невиновность, — наоборотъ, онъ вполнѣ былъ убѣжденъ, что за свои дѣянія, если судить ихъ по всей строгости законовъ, они достойны каторги, а потому, что самъ онъ принадлежалъ къ старой школѣ либералышхъ юристовъ, непремѣнный лозунгъ кото-рыхъ — гуманность, гуманность во что бы то ни стало ко всѣмъ подсудимымъ и особенно подсудимымъ изъ народа.

На мужика либеральный юристъ смотрѣлъ, какъ на ребенка, надѣленнаго огь природы всевозможными со-вершенствами, но изуродованнаго нашимъ правитель-

ственнымъ строѳмъ, снстѳматическн угнетавшимъ и со-знательно державшимъ его въ бѳзнравіи,' въ грязи, не-вѣжѳствѣ и нищетѣ. Поэтому, по его мнѣнію — этотъ надѣленный совершенствами мужикъ обыкновенно самъ не сознаетъ, чтб дѣлаѳтъ, и когда совершаетъ престу-пленіе, то подавляющая часть его вины падаетъ, ко-нечно, на ту всесильную, злую причину, то есть на пра-вительство, которое сдѣлало его такимъ дурнымъ. Изъ этихъ посылокъ въ головѣ юриста самъ собою сложился логическій выводъ, что виновенъ въ извѣстномъ пре-ступленіи не мужнкъ, преступленіе совершившій, а пра-вительство, слѣдовательно, мужика надо не карать, а жалѣть и миловать.

Только разъ рзглядъ Бушева на мужика былъ нена-долго поколебленъ. Въ началѣ этой зимы по окончаніи сессіи въ сосѣднемъ уѣздномъ городкѣ онъ ѣхалъ на станцію желѣзной дороги. Дѣло было подъ вечеръ. . По дорогѣ въ лѣсу его встрѣтила орущая пѣсни ватага пьт-ызЛ мужиковъ, возвращавшихся на нѣсколькихъ подводахъ съ праздника изъ какой-то деревни. Завидя барина, мужики принялись озлобленно обругивать его.

Бушуевъ былъ/оцѣшіенъ и возмущенъ, хотѣлъ оста-новиться и разъяснить озорникамъ, съ кѣмъ они имѣ-ютъ дѣло и какія послѣдствія ихъ могутъ ожидать за. ихъ озорство, но ямщикъ ударилъ по лошадямъ, и тѣ поскакали ,во всю прыть. «Тутъ ужъ уходить надоть, вашескородіе, а' не разговаривать, не то убыотъ»... разъяснилъ свой поступокъ возница.

Мужики погнались. Многоэталшая брань, угрозы догнать и убить нѣкоторое время доносились до слуха ва смерть перепугавшагося Бушуева. Но какъ не пло хи были болыпія костистыя почтовыя клячи, уноеившія чнновника, все-таки мёлкорослымъ замореннымъ му-жицкимъ одрамъ догнать ихъ было не подъ силу, хотя хозяева и не жалѣли для нихъ кнутовъ и палокъ.

Мужики скоро отстали.

Перепуганный и возмущѳнный до глубины души пріѣхалъ Бушуевъ на станцію и все время, пока дожи-далея ноѣзда, въ нѳописуемомъ волненіи метался по ма-ленькому станціонному залу, жестикулируя и воскли-цая: ■

—А, каково? Да какъ они смѣли, мерзавцы? Да за что? Обругивать самыми рлощадными словами и гро-зить убить! Меня? старшаго члена суда? статскаго совѣтника? Этого дѣла такъ оставить нельзя... Нѣ-ѣтъ.

Онъ хотѣлъ было поднять на ноги пошіцію, но то-варищъ прокурора и друтой членъ суда уговорили оста-вить это дѣло, потому что нѣтъ вѣроятія разыскать и уличить виновныхъ.

До этого приключенія во всѣхъ тѣхъ дѣлахъ, гдѣ полиція привлекала мужиконъ за несоблюденіе ея рас-поряженій или за насилія, учиненныя ими надъ агента-ми ея при исполненіи служебныхъ обязанностей, Бушу-евъ всегда горячо держалъ сторону мужиковъ, доказы-вая своимъ коллегамъ, что дѣйствія полиціи почти всег-да незакономѣрны, что агенты ея грубы, невѣжествен-ны, взяточники и всегда склонны къ превышенію вла-сти.