Вольфганг Киссель - Беглые взгляды

Название сборника «Беглые взгляды» указывает не только на конкретно-исторический контекст путешествия как бегства, но и на поэтику советской культуры, в которой центральную роль играла визуальность в широком смысле — вследствие повышенной оценки визуальных феноменов и перцепций в новой урбанизированной индустриальной форме цивилизации, посредством конституирования и прочтения нового советского пространства, наконец, через контроль и наблюдение в тюрьмах и лагерях [51] Ср.: Каганский Вл. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М.: НЛО, 2001. . Глубочайшее изменение всех условий жизни с самого начала находилось под знаком естествознания и техники. Наивно-магический сциентизм часто заменял правоверным партийцам религиозные взгляды, социализм ленинского и сталинского извода понимался в качестве систематического внедрения науки в жизнь, политическая революция предполагала медийную революцию, революцию средств для движения вперед — как технологию восприятия, в свою очередь программно продвигая именно их [52] Об этих переменных воздействиях см.: Murašov / Witte (Hg.). Die Musen der Macht (см. примеч. 36 /В фале — примечание № 38 — прим. верст. /). .

Свой политический опыт большевики получили в ситуациях исключения: в тюрьме, в ссылке, в изгнании, наконец, во время Гражданской войны — и не считали отсутствие военных конфликтов обязательным достижением цивилизации. Сознавая призрачность своей победы и хрупкость своей власти, они вначале полагались преимущественно на силовое принуждение и отменили базовые положения Просвещения, ссылаясь на его же традицию. После консолидации партийной диктатуры изгнание, тюремное заключение и ссылка стали неотъемлемой частью практики советской власти. При этом коммунистическая система решительно противопоставила себя как петербургской дворянской культуре, так и старорусскому крестьянскому миру.

Причиной окончательного разрыва стала и новая организация пространства: гомогенность советского пространства обеспечивалась существованием параллельного мира лагерей и изгнания («Россия за рубежом») и мощным архипелагом ГУЛАГ, куда могли быть изгнаны либо сосланы все «вредные элементы». Политическое и военное овладение этим вновь концептуализированным в двадцатые и тридцатые годы пространством, его научная определенность, неустанное наблюдение за гражданами и их дисциплиной стали прообразом агрессивного варианта окулярцентризма [53] Представляется продуктивным распространить на сталинизм следующий диагноз Критофа Вульфа: «[…] в современном поврежденном зрении (глазе) отражается состояние европейской цивилизации, которая гипертрофировалась между контролирующим господством и бесконечной подавленностью и потеряла меру». Ср.: Wulf Christoph. Das gefährdete Auge. Ein Kaleidoskop der Geschichte des Sehens // Das Schwinden der Sinne / Hg. Dietmar Kamper / Christoph Wulf. Frankfurt a. М.: Suhrkamp, 1984. S. 21–45. Hier S. 21; vgl. auch den Abschnitt «Der kontrollierende Blick», S. 27 ff. . Индустриализация и урбанизация, ускорение жизненных ритмов в мегаполисах, потребности индустриального труда ставили перед зрительным восприятием неизвестные дотоле задачи. Многообразие новых визуальных впечатлений должно было быть воспринято и упорядочено [54] О городской практике наблюдения см.: Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920–1930-е годы. СПб.: Нева, 1999; то же в узком пространстве квартиры: Утехин И. Очерки коммунального быта. М.: ОГИ, 2001. . Решительно преодолевалась неграмотность среди преобладающего в стране сельского населения [55] Ср.: Jachnow Helmut. Die sowjetischen Erfahrungen und Modelle der Alphabetisierung // Schrift und Schriftlichkeit I / Hg. Jürgen Baurmann et al. Berlin: Olms, 1994. S. 803–813. . Железные дороги, автомобили и самолеты сокращали расстояния и превращали прежде отдаленные цели в достижимые [56] Об истории советских железных дорог см., например: История железнодорожного транспорта России и Советского Союза. 1917–1945. СПб.; М.: АО «Иван Федоров», 1997. Т. 2. . Фотографии и фильмы оказывали революционизирующее воздействие на зрительные привычки: они впервые достигали массовой публики и при художественной оснащенности («инструментализации») авангарда в огромных масштабах использовались в качестве средства пропаганды и манипуляции. Эта «инструментализация» протекала в нескольких фазах и значительно различалась в разные периоды сталинской культурной политики — начиная с 1929 года и до провозглашения соцреалистического канона в 1934 году.