Гермар Рудольф - Лекции по холокосту

Таким образом, исторической науке, имея дело с холокостом, приходится довольствоваться показаниями крайне сомнительного качества в своём большинстве. Следовательно, историкам нужно непременно учитывать обстоятельства, при которых были даны соответствующие показания, так как ценность показаний зависит, не в последнюю очередь, от степени беспристрастности, проявленной прокурорами, судьями, средствами информации и общественностью по отношению к свидетелям и обвиняемым.

Р: Сразу же после конца войны американцы поместили всех немцев, занимавших руководящие посты в партии, государстве или экономике, под «автоматический арест», безо всякого суда. Сотни тысяч человек были помещены в концентрационные лагеря, состоявшие, как правило, из огороженных полей. Вскоре после конца войны всем пленным немцам было отказано в статусе военнопленных. Согласно приказам генерала Эйзенхауэра, никто из «гражданских интернированных лиц» не пользовался какой-либо юридической защитой.

С: Это похоже на тюрьму в Гуантанамо после 11 сентября.

Р: Да, но только тогда это происходило в большем, гораздо большем масштабе. Немецкие военнопленные, особенно те, кто находился под американской и французской администрацией, были собраны в лагерях, не имевших никаких зданий и удобств. Жили они в землянках, выкопанных ими для защиты от солнца и дождя. Они получали крайне скудный и недостаточный паёк, в любой медицинской помощи им было отказано, и ни Красному Кресту, ни каким-либо другим организациям или частным лицам не было разрешено оказывать им помощь. Как следствие, военнопленные в американских лагерях умирали сотнями тысяч, словно мухи[980].

Согласно постановлению военной администрации №1, каждый немец обязывался, под страхом пожизненного заключения, предоставлять союзникам любую требуемую от него информацию. В результате этого обязательства немецких свидетелей можно было заставить сделать заявления при помощи ареста, многочасовых допросов или же угроз выдачи русским[981]. Был даже создан специальный отдел под названием «Особый проект», исключительно в целях получения уличающих улик против упрямившихся свидетелей. Полученный материал использовался для «смягчения» свидетелей, поскольку любому свидетелю можно было пригрозить уголовным преследованием, если он отказывался давать уличающие показания против других людей.

С: Такое впечатление, что у немцев после войны вообще не было никакой юридической поддержки.

Р: Да. Это было результатом безоговорочной капитуляции. Не было никаких ограничений в том, что касается самоуправных действий. В американской зоне оккупации, в Дахау, Людвигсбурге, Дармштадте и Зальцбурге, были проведены суды над различными обвиняемыми под юрисдикцией армии США. Этим судам предшествовали допросы свидетелей и подозреваемых в различных тюрьмах и лагерях, бывших, согласно некоторым немецким авторам правых взглядов, настоящими центрами пыток — Эбензее, Фрайзинге, Оберурзеле, Цуффенхаузене, Швебиш Халле и др.[982] Не кто иной, как западногерманский официальный «охотник за нацистами» Адальберт Рюкерль, лаконично отметил по поводу этих процессов: «Даже сами американцы вскоре стали выражать несогласие с тем, как некоторые американские военные трибуналы проводят эти процессы, в особенности с тем, что на этих процессах в качестве улик всё время используются признания обвиняемых, поученные во время предварительных слушаний, иногда — под жесточайшим физическим и психологическим давлением»[983].

В 1949 году несколько официальных американских комиссий провело расследование некоторых заявлений о злоупотреблениях против заключённых, сделанных немецкими и американскими адвокатами, в частности немцем Рудольфом Ашенауэром и американцами Георгом Фрёшманном и Виллисом Эвереттом. Однако американские организации по гражданским правам обвинили эти комиссии в том, что они были всего лишь фиговыми листками для армии США и её политики, поскольку они использовались исключительно для прикрытия подлинного размаха творимых беззаконий. Вот как, к примеру, Национальный совет по предотвращению войны прокомментировал выводы комиссии Болдуина, оправдавшей армию США в том, что касается тяжких преступлений: «Комиссия завершила свой доклад рекомендациями по реформе будущих судебных дел подобного рода, однако эти рекомендации противоречат всем оправданиям и извинениям, составляющим наибольшую часть доклада. По сути, в последней строке говорится: «Даже если вы этого не делали, мы не хотим, чтобы вы делали это вновь» [,..]»[984].