Гермар Рудольф - Лекции по холокосту

Затем Рёгнер заявил, что он стал свидетелем тридцати других убийств, совершённых тем же Богером в схожей или ещё более садистской манере. Он также утверждал, что видел, как Богер пытал людей, «оставаясь при этом незамеченным, через замочную скважину или окно».

С: Нет уж, это какое-то «За стеклом» получается! У Рёгнера что, не было никаких других дел, кроме как следить за Богером через замочную скважину?

Р: Похоже, действительно не было, так как он утверждает, что стал свидетелем тысяч убийств, совершённых в схожей манере.

С: Рёгнеру, наверно, позавидовал бы сам барон Мюнхгаузен!

Р: Особый интерес представляет заключение следователя, допрашивавшего Богера: «Протокол допроса от 4 ноября 1958 года, в котором Рёгнер описал новые материалы дела с особо садистскими подробностями, о которых ранее он никогда не утверждал, был составлен после того, как Рёгнер попросил, чтобы ему разрешили проконсультироваться с конфискованными зелёными тетрадями с надписью «Концлагерь Освенцим», дабы он смог освежить свою память. Перед допросом Рёгнеру был разрешено ознакомиться с этими тетрадями. В этих тетрадях в 1945-1946 годах Рёгнер делал записи такого рода событий, происходивших в лагере Освенцим».

С: Ого! Оказывается, он даже не сам всё это придумывал, а попросту приукрашивал материал, подготовленный его коллегами-пропагандистами из Освенцимского комитета.

Р: Нет, вы только вдумайтесь в эти слова: Рёгнер предоставил «новые материала дела»! Извращённый, ненормальный бред патологического лжеца одним росчерком пера был превращен в «материалы дела», после чего, в качестве награды, Рёгнера принялись допрашивать с утроенной энергией, так что в итоге он описал ещё 75 «материалов дела».

С: Святые угодники! Это каким же следователем нужно было быть, чтобы позволить такое! Следователю нужно было приобщить показания Рёгнера к материалам дела и не давать ему повторять чужие сплетни!

Р: Вы правы, это нарушает все правила ведения допроса. При этом было хорошо известно, что Рёгнер — патологический лжец.

С: Что ж, по крайней мере, одного психически ненормального, патологического лжеца из пяти миллионов «переживших холокост» мы установили.

Р: Да. Помимо прочего, Рихард Бёк, в прошлом — водитель СС, работавший в автопарке Освенцима, констатирует, что Рёгнер (так же как и Баум и Лангбайн) входил в так называемое лагерное подполье[919].

С: Так вот почему Лангбайн и Рёгнер так тесно сотрудничали друг с другом!

Р: Именно поэтому. В Освенциме Рёгнер работал в электрическом отделе автопарка, а после войны помог Бёку получить ряд письменных показаний под присягой от бывших узников для оправдания Бёка.

С: Иными словами, Бёк и Рёгнер были друзьями?

Р: Скорее всего; иначе не объяснить то, что в своих показаниях Бёк часто и без особых на то причин упоминает Рёгнера.

С: Рыбак рыбака видит издалека... А что Бёк говорил об Освенциме?

Р: О Бёке мы поговорим чуть позже, а сейчас давайте закончим с Рёгнером. Ещё один его бывший товарищ по заключению, Эмиль Бер (также электрик по профессии, работавший в освенцимском автопарке), на своём допросе заявил следующее: «После того, как мне сообщили о паре инцидентов, будто бы совершённых политотделом и, в частности, Богером, я не могу сообщить других подробностей. Я ничего не слышал об этих происшествиях. [...]

После того, как мне сказали, что в 10-м блоке над женщинами проводились опыты, я должен сказать, что я этого не знал. [...]

В лагере знали, что политотдел в большом количестве и почти каждый день осуществлял расстрелы у Чёрной Стены. Но ничего более конкретного об этом я не знаю. Отдельные события мне неизвестны. [...]

Я точно видел, как эсэсовцы плохо обращались с узниками. [...] Однако я не могу припомнить очевидные убийства. Также я не знаю отдельных случаев, в которых узники бы умирали после того, как их били эсэсовцы. [...]

Я никогда не присутствовал на селекциях новоприбывших. Я всего лишь слышал и поэтому предполагаю, что селекции проводились над всеми партиями заключённых. Я ни разу не видел крематориев и газовых камер. Также мне неизвестно, кто из эсэсовцев там работал»[920].

С: Но ведь Бер должен был видеть примерно то же, что и Рёгнер. Почему же он ничего об этом не знает?

Р:Ну, в отличие от Рёгнера, Бер после войны не стал «профессиональным свидетелем». Он не работал на организации бывших узников, не собирал документы и литературу по концлагерям и, что немаловажно, не имел длительных судимостей за лжесвидетельство. И, как вы думаете, прокуроры истолковали его показания?