Гермар Рудольф - Лекции по холокосту

С: А после развала Советского Союза кто-нибудь стал искать какие-либо следы?

Р:Нет, никто ничего не искал.

С: Но ведь убийство более чем 30.000 киевских евреев хорошо документировано. Эта цифра, в частности, упоминается в ряде немецких документов; правда, Бабий Яр при этом открыто не называется. Так что, вполне возможно, что убийства были совершены где-то в другом месте.

Р:Может быть, но тогда нам следует считать ложными все утверждения насчёт места этой бойни. Впрочем, на аэрофотоснимках этой местности не видно никаких общих могил утверждаемых масштабов[811].

С: Но как можно серьёзно сомневаться в подлинности немецких документов? К примеру, отчёты из СССР о текущей обстановке имеют печатный бланк, а местами — и подпись шефа Гестапо Генриха Мюллера. Имеется свыше 2.900 страниц машинописного текста, каждая из которых была размножена в 30 экземплярах и отправлена во всевозможные учреждения Третьего Рейха[812]. В них упоминается не только это массовое убийство, но и сотни других, с подробным описанием числа жертв, составляющего в общей сложности сотни тысяч человек.

Р:Итак, мы подошли к вопросу о айнзатцгруппах[813]. Учитывая, что это весьма сложная тема, позвольте мне сделать небольшое отступление.

Официально немецкие «оперативные группы охранной полиции и службы безопасности» («Einsatzgruppen der Sicherheitspolizei und des SD») были созданы для осуществления задач по боевому охранению в глубоком тылу оккупированных восточных территорий, прежде всего для борьбы с партизанами. Как известно, поражение Германии в войне с Советским Союзом имело место, в большой степени, из-за организованной советским правительством партизанской войны[814]. Число партизан, действовавших в немецком тылу, составляло в начале 1942 года примерно 80-90 тысяч человек и неуклонно росло, пока в начале 1944 года не достигло примерно полумиллиона человек[815]. Что же касается немецких солдат и гражданских лиц, убитых партизанами, то здесь данные разнятся от полутора миллиона (согласно советской пропаганде) до 35-45 тысяч (согласно немецким источникам), но последнее число, безусловно, крайне занижено, поскольку оно не охватывает период времени, начиная с 1944 года, из-за краха немецкой группы армий «Центр» летом 1944-го[816].

Реакция немецкого правительства на ожидаемую партизанскую войну с самого начала была крайне жёсткой: был издан приказ, согласно которому политкомиссары Красной Армии, несущие ответственность за жестокое ведение Советским Союзом боевых действий, противоречащее нормам международного права[817], объявлялись нестроевыми лицами и подлежали расстрелу на месте. Кроме того, по праву военного времени проводились карательные акции против гражданских лиц, помогавших партизанам.

С: Вы хотите сказать, что расстрелы мирных жителей в качестве ответных мер на партизанские действия были законными?

Р:В то время— да[818]. Со временем правовые нормы изменились, но тогда жёсткая борьба с партизанами, так же как и с гражданскими лицами, помогающими им, была вполне законной. Пожалуйста, поймите меня правильно: я не собираюсь это оправдывать. Война — жестокая штука, а само понятие «законы военного времени» — это, по сути дела, извращение, поскольку война является грубым попиранием всех прав и законов и представляет собой бесчисленный список жестокостей, если на неё смотреть с точки зрения гражданского или уголовного кодекса.

Попытка силой подавить партизанское движение в СССР, так же как и приказ о расстреле политкомиссаров, привёл к прямо противоположным результатам и лишь укрепил мораль советских людей. Именно поэтому так называемый комиссарский приказ был отменён в мае 42-го; всё равно большинство немецких командиров отказывалось его выполнять[822]. А в качестве уникального гуманного акта немецкие войска даже признали членов регулярных партизанских отрядов обычными бойцами[823].

Поначалу численность айнзатцгрупп составляла всего лишь 4.000 человек, но к лету 42-го она выросла до примерно 15.000 немцев и 240.000 помощников («хиви»), в основном добровольцев другой национальности, для которых немецкое вторжение в Советский Союз стало освобождением от сталинского гнёта (русских, украинцев, прибалтийцев)[824]. Этот рост не удивителен, поскольку партизанская деятельность также увеличилась. Учитывая, что борьба с партизанами завершилась относительной неудачей, очевидно, что айнзатцгруппы были перегружены и были совершенно не в состоянии контролировать такую гигантскую территорию (свыше 1,2 миллиона квадратных километров), через которую проходили важные немецкие линии снабжения, всё чаще обрываемые партизанами.