Неркаги А. - Молчащий. - 1996

Что будет с Себеруем? Старик выглядел вроде спокойным, но все в стойбище понимали, что происходит у него на душе и что спокойствие это — всего лишь выдержка, воспитанная годами.

До чумов совсем недалеко. Ночь светлая, хотя луны нет и звёзд не так уж много; только над самым стойбищем горит яркая звезда, подобно светильнику, выставленному заботливой хозяйкой. Светло от зарева над дальними горами. Там, должно быть, первый буран.

Алёшка присел на мокрый камень. Закурил. Он повзрослел, стал ещё выше, а в глазах прибавилось мужской твёрдости. После отъезда Анико всё вроде стало на свои места, но что-то в душе постоянно болело... и надеялось.

Смешно, конечно, но разве можно приказать этому «что-то»?

Алёшка посмотрел в сторону чумов. Там не спит мама и, как маленького, ждёт домой. Что-то собак не слышно, должны были учуять его; видно, привязали всех в чумах, чтобы не поднимали возни вокруг мёртвого тела волка. Его положили около нечистой нарты. Большего он не заслужил. Зачем было тревожить людей и всю жизнь делать им пакости? А тело Буро ненцы положили с большим почтением на священную нарту, в знак особого уважения.

Уже поднимаясь, Алёшка вдруг заметил подозрительную тень недалеко от чума Пассы. Тень была большая и хорошо заметна на земле. Она вела себя странно. Сначала по-

ползла к священной нарте с телом Буро и, не дойдя до неё, свернула к нечистой.

Алёшка опять присел. Это была не собака. Ей незачем тайком ползти и кого-то подстерегать. Неужели волк? Да, очень похоже. Наверное, тот, что был сегодня с Хромым Дьяволом. Странно. Если он, то зачем пришёл? Мстить? Проститься со старым волком? А может, он хочет утащить его тело, чтобы люди не надругались над ним?

Волк меж тем всё ещё колебался. Раза два направлялся к священной нарте и каждый раз, не доходя до неё, сворачивал к нечистой, будто его терзали сомнения.

Алёшка сидел затаив дыхание, и не потому, что боялся. Он волновался. Ему становилось жаль волка, который, видимо, остался одиноким и, может, не знал, как жить дальше. Себеруй говорил, что второй волк был молодым.

Может, собаки подняли сильный вой — Алёшка не слышал отсюда — или ещё что случилось, но вдруг волк резко повернул обратно, немного отполз и поднялся. Теперь Алёшка ясно видел его стройное тело и высоко поднятую голову. Постояв немного, словно ещё раздумывая, волк тронулся, но... Алёшке показалось, что волк посмотрел на него, будто всё это время знал, что за ним наблюдают.

Алёшка опешил. Он не мог видеть волчьего взгляда, но чувствовал... он мог поспорить, что видел этот взгляд. В нём было что-то человеческое, и уже не жалкое, а решённое...

Пока Алёшка пытался что-то понять, волк уже скрылся, и шёл он шагом не осторожно-трусливым, а спокойным.

Алёшка поднялся не сразу. Поискал папиросу, но пачка оказалась пустой.

«Неужели он посмотрел на меня?»

Подойдя к своему чуму, Алёшка сел на нарту, хотя очень хотелось закурить. Надо было как-то осмыслить случившеся. Что хотел сказать волк? Ведь не зря посмотрел?

Алёшка не знал, как отвечать на эти вопросы, но в душе, честное слово, в душе он начинал уважать этого молодого волка, который ушёл с таким достоинством. Уж не признал ли он силу человека, в то же время не унижая и свою? Да, может быть, и так...

1974 г.

г. Тюмень

Ненецкие слова, встречающиеся в книге

Авка — ручной олень.

Авлик — утка-нырок.

Аргиьи —- караван оленьих упряжек.

Вандей (вандако) — грузовая нарта для перевозки и хранения части одежды и продуктов.

Варнэ —■ ворона.

Гусь — мужская верхняя суконная или меховая одежда. «Как твой ум ходит?» — выражение, означающее: «Что ты думаешь?».

Копылья — (дословно) ночи нарты.

Кэле —■ восклицание, выражающее удивление, сожаление, досаду.

Лемминг — грызун типа полевой мыши.

Месяц умирающего листа — август.

Мукаданзи — верхнее отверстие чума.

Мяд-пухуча — идол, хранительница очага, защитница чума. Нум парка — Бог велик.

Нылека — волк; здесь — страшный, злой человек.

Нэвэ — обращение к другу.

Савак — зимняя верхняя одежда, сшитая мехом наружу. Сиртя (сихиртя) — древние люди, живущие в сопках. Ненцы утверждают, что они и до сих пор там живут.

«Чай птички» — листья ежевики.

Чижи — меховые длинные носки, которые надевают под кисы.

Ягушка — верхняя женская одежда без капюшона.

Яминя — мать-прародительница, основательница мира. Янгабчь — деревянная лопатка для выбивания снега из меха. Ярабц — песня-плач.