Неркаги А. - Молчащий. - 1996

АННА

ПОВЕСТИ

Тюмень, 1996

ББК 84.44 Н 54

Н 54 Анна НЕРКАГИ.

Молчащий: Повести — Тюмень: «СофтДизайн», 1996.-416 с.

В книгу известной ненецкой писательницы Анны Неркаги вошли уже знакомые русскому и зарубежному читателю повести «Анико из рода Ного» и «Илир». Впервые полностью публикуются «Белый ягель» и «Молчащий», отрывки которого публиковались в различных изданиях под именем «Скопище».

По итогам 1996 литературного года книга «Молчащий» удостоена премии им. Николая Мартемьяновича Чукмалдина, которую ежегодно издательство «СофтДизайн» присуждает лучшему своему автору.

© Неркаги А.П., 1996.

© Комитет по печати и средствам массовой информации

администрации Ямало-Ненецкого автономного округа (издание), 1996. © СофтДизайн (оформление), 1996.

© Рогачев В.А. (послесловие), 1996.

© Липатов М.Е., (иллюстрации), 1996.

ISBN 5-88709-050-2

Открытое письмо ненецкой писательнице Янне Павловне Перкаги

илая Аня!

Только что дочитал твою долгожданную повесть «Белый ягель». Трудно описать волнение, которое не покидало меня, пока я читал эту повесть. Все эти часы ты была рядом, я слышал твой голос, видел твои яркие глаза, то задумчиво-горестные, то искрящиеся лукавством, то цепкие и внимательные. Я и сейчас вижу твои глаза и, глядя в них, хочу высказать тебе все, что передумал, что перечувствовал, читая «Белый ягель».

Я уже не однажды писал и говорил, что любой современный писатель может позавидовать афористичности, образности, емкости языка твоих произведений. Новая твоя повесть еще раз убеждает в этом. Перелистывая сейчас прочитанные страницы, я вижу на них много подчеркнутых фраз, поразивших меня единением краткости, мудрости и яркости. «У каждого времени... своя правда». «Многие люди говорят лишь для того, чтобы не молчать». «Чем старше человек, тем родней ему прошлое». «Крохотная чистая капелька надежды в душе человека может родить океан». «Жизнь — длинное кочевье, и дорогу в ней всегда выбирает мужчина». «Для любви самая длинная ночь коротка...». «Ребенок рождается в страданиях матери, а истина — в страданиях души». «Весна — начало доброй и светлой молитвы...». «Уходя из человека, слова уносят с собой яд тревог, обид и сомнений».

Можно бы еще выписывать и выписывать зацепившие меня изречения, но ведь я пишу

не рецензию, не литературоведческую статью — письмо дорогому мне человеку, добровольно и осознанно зарывшему свой недюжинный жаркий и яркий талант в студеных снегах тундры.

Ты — истинная дочь Тундры. Ее голос. Ее сердце. Ее больная совесть. Тундра с ее буранами и морозами, с ее оленями и собаками, с ее курящимися дымками чумами и будто летящими в белом мареве оленьими упряжками, эта Тундра — живая, голосистая, многокрасочная, своенравная и капризная, добрая и ласковая, эта Тундра не просто присутствует в твоей повести, а заполняет ее до краев. В этом твой «Белый ягель» — прямое продолжение предыдущих повестей «Анико из рода Ного» и «Илир».

Ты — ненка из рода не-гнущихся. Единственная на Земле ненка — профессиональная писательница. И лучше тебя никто не поведал миру о твоем народе. И здесь, в «Белом ягеле», ты вновь воссоздаешь небольшую по числу, но велико-лепно-яркую, запоминающуюся галерею отменных образов хозяев тундры — твоих соплеменников. Вану, Пэт-ко, Хасава да Алешка — вот и все мужское население повести. Но сколько величавого достоинства, сколько нутряной непоказной гордости, сколько душевной щедрости и сердечной теплоты в этой «великолепной четверке», олицетворяющей лучшие черты ненецкого национального характера. Как любовно, как бережно и в то же время как широко и ярко выписала ты героев своей повести. Нет, ты не лакируешь их, не наводишь глянец. Достаточно прочесть исповедь Хасавы, пронзительно потрясающую исповедь этого старого ненца, чтобы убедиться в правоте сказанного мной. Молодец, Анна! Ты — настоящий мастер пера!..

Нет, не случайно, не для красного словца нарек я тебя больной совестью Тундры. Ты сердцем чуешь боли и беды своего народа, чутко улавливаешь малейшие перекосы, нежелательные подвижки в его очень трудной, соленой и горькой судьбе.