Валерий Демин - Бакунин

Кстати, черные флаги, ставшие впоследствии символом анархистов, впервые появились именно в Лионе. В 1831 году восставшие лионские ткачи вышли на улицы города под черными знаменами и провозгласили знаменитый лозунг: «Жить работая или умереть сражаясь!»

В целом же к управлению при помощи декретов Бакунин относился отрицательно. Известно его недвусмысленное высказывание на сей счет: «Я решительный враг революции путем декретов, которая есть следствие и применение идеи революционного государства, — т. е. реакции, скрывающейся за внешним обликом революции. Системе революционных декретов я противопоставляю систему революционных дел, единственно действительную, последовательную и верную. Авторитарная система декретов, желая навязать свободу и равенство, разрушает их. Анархическая система действий вызывает и создает их неминуемо, вне всякого вмешательства какой-нибудь официальной или авторитарной силы».

Справедливости ради стоит отметить, что в глазах окружающих (особенно временных знакомцев) Герцен проигрывал в сравнении с Бакуниным. На сей счет сохранилось свидетельство Николая Ге, в одно и то же время писавшего портреты и Герцена, и Бакунина. Затем тайно (записав другими изображениями) ему удалось провезти их в Россию. Во Флоренции, где происходили сеансы, в то время сложилось обширное землячество русских художников (в основном молодежи). Все они так или иначе стремились к знакомству и общению со своими знаменитыми соотечественниками. Но Герцен практически не шел на контакт, а в случае непредвиденного общения вел себя с незнакомыми людьми замкнуто и настороженно. Напротив, Бакунин моментально становился душой любой компании: его рокочущий бас и заразительный смех располагали к себе и зрелых людей, и молодежь. Кроме того, многие мемуаристы обратили внимание и на такую бакунинскую черту: сам постоянно нуждавшийся и неделями (а то и месяцами) сидевший без денег, он готов был отдать последнюю копейку такому же нуждающемуся, как он, или не задумываясь прийти на помощь оказавшемуся в затруднительном положении соотечественнику.

Эта работа осталась незавершенной. Планировалась еще вторая ее часть, а к первой были сделаны два прибавления.

Федералистские увлечения Бакунина подчас доходили до абсурда. Например, он неоднократно высказывал мысль, что для установления подлинно федеративного устройства в России нужно сначала раздробить ее на части, предоставив автономию не только ее национальным окраинам — Польше, Финляндии, Закавказью, Бессарабии, но также Украине и даже Сибири. Лишь после этого можно говорить о федеративном объединении, которое следует начать с создания «Великой вольной федерации Всеславянской», включающей не только великороссов, малороссов и белорусов, но и другие славянские народы, освободившиеся от немецкого, австрийского и османского господства.

Синергетика (от гр. synergos — «совместно действующий») — направление в науке, занимающееся изучением связей между элементами (подсистемами) структуры в сложных открытых (то есть обменивающихся веществом и энергией с внешним миром) системах и самоорганизации в них.

Сама по себе эта мысль не нова: согласно классическому варианту древнегреческой теогонии и космогонии, исходным началом в мире выступает первозданный и неупорядоченный Хаос, он-то и превращается в упорядоченный Космос. В этом случае Хаос (вселенский анархический беспорядок) также оказывается первичным по отношению к Космосу (упорядоченному миру людей и вещей). Отсюда уже (при переводе архаической теогонической схемы на язык современных понятий), собственно, и получается: Хаос (Анархия) — это Мать (и одновременно Отец) Космоса (Порядка), или (если совсем кратко): анархия — мать порядка. Аналогичные представления присущи также другим индоевропейским и неиндоевропейским мифологиям и мировоззрениям.

Вот отрывок из одного письма, написанного скрывавшимся в горной деревне Нечаевым 27 мая 1870 года: «Из головы не выходите вы: что-то думает она теперь? Что у ней в голове? Что будет отвечать? Припоминаю все наши разговоры и чем более вдумываюсь в них, тем более и более недоволен собой. Да, я был слишком крут, слишком резок с вами; я именно запугал вас, никогда не встречавшую ничего подобного. Вас многое удивляло во мне, многое возмущало. Вы слишком нежное и молодое растение, еще только начинающее распускаться. Надо было бережно обходиться с вами, а я поступал с открытой искренностью, с несдерживаемой прямотой. Вы так привыкли к салонной искусственности, к светской натянутости отношений, что вас, на первых порах, отталкивало от меня только потому, что я заходил за пределы приличий (которые и вы сами в теории признаете глупыми).