Остров Сорве Вальбен знал практически так же хорошо, как собственное тело. И тем не менее, порой с пугающей внезапностью наступали мгновения страшного замешательства и смущения, когда чувство родного и знакомого исчезало и доктор начинал ощущать себя пришельцем в совершенно чуждом ему мире. Ему начинало казаться, что он только сегодня прибыл на Гидрос, просто-напросто свалился с неба, выпал из бескрайних просторов Вселенной, подобно падающей звезде. В эти минуты Лоулер чувствовал себя изгнанником с далекой-далекой родины. Иногда перед его мысленным взором представала навеки утраченная Земля, родная планета его предков, яркая, как любое другое подобное космическое тело, со своими большими голубыми океанами, разделяющимися золотисто-зелеными массивами суши, называвшимися континентами.
Тогда Вальбен начинал думать и представлять картины несуществовавшего для него прошлого, приговаривая про себя: «Это и есть мой дом, мой настоящий дом». Иногда у него возникала довольно крамольная мысль про подобные ощущения у кого-либо другого из людей, обитающих на Гидросе. Возможно… Но никто никогда не признавался в этом вслух. Ведь как ни крути, они все здесь чужие. Этот мир принадлежит джилли, а человек и ему подобные жили здесь незваными гостями.
Лоулер дошел до самой кромки моря. Знакомые ограждения, грубо сколоченные, напоминающие на ощупь дерево, как и все на этом искусственном острове, не имеющем ни почвы, ни растительности. Вальбен ухватился за перила и стал карабкаться на дамбу.
Здесь, у насыпи, склон в островном рельефе, полого спускавшийся от возвышения, резко менял свое направление. Настил Сорве поворачивал вверх, образуя менискообразную форму, обод в виде полумесяца, защищавший внутренние районы от любых приливных волн, за исключением самых мощных. Ухватившись за перила и наклонившись над темной, лижущей остров массой воды, Лоулер какое-то время всматривался в нее, словно предлагая себя в жертву Всеохватывающему Океану.
Даже в темноте он зримо ощущал похожие на запятую очертания Сорве и в точности знал, где и в какой точке побережья находится сейчас. Протяженность острова составляла всего восемь километров, ширина – примерно километр, если измерять от линии прибоя до вершины заднего вала, охраняющего поверхность от океанических волн.
Лоулер находился неподалеку от центра, у внутреннего залива. Перед ним справа и слева протянулись два изогнутых островных выступа: один – закругленный, где проживали джилли, и узкий конусообразный, на котором теснилась маленькая горстка людей.
Прямо перед Вальбеном, охваченный парой этих неодинаковых по форме кусков суши островной территории, раскинулся залив – живое сердце Сорве. Джилли – создатели этого сооружения – построили там искусственное дно из древовидных водорослей, соединенное с островом на всем протяжении от одного выступа до другого, для того, чтобы у обитателей Сорве всегда имелась неглубокая и богатая пищей лагуна, своеобразный пруд. Дикие и опасные хищники, населяющие открытое море, никогда не заходили сюда. Возможно, – когда-то очень давно – джилли заключили с ними что-то вроде мирного договора. Кружево из губчатых «ночных» водорослей, обитателей морского дна, не нуждающихся в освещении, покрывало и скрепляло собой искусственное основание залива, одновременно выполняя роль щита благодаря своему непрерывному и упрямому разрастанию. Сверху «вязания» находился толстый слой наносного песка, принесенного ураганами и смерчами из таинственных глубин великого океана. А над песком – заросли полезных водных растений сотен видов, в которых роилось немыслимое количество самых разнообразных морских животных. Моллюски многочисленных разновидностей населяли нижний уровень этого «леса». Они отфильтровывали морскую воду, пропуская ее через мягкие ткани своих тел и накапливая в них особо ценные вещества, используемые затем островитянами. Между моллюсками мелькали тени проплывающих морских червей и змей. Там же паслась жирная и нежная на вкус рыба. Как раз в эту минуту Лоулер увидел стайку больших фосфоресцирующих существ, проплывающих по заливу и излучающих равномерные вспышки сине-фиолетового света; эти крупные животные были известны ему под названием «рты» а может быть, двигалась и другая разновидность – так называемые «плоские». Из-за темноты определить точнее оказалось невозможно.
А за яркими зелеными водами залива находился великий океан, кативший свои волны до самого горизонта, удерживавший всю планету в крепких объятиях, подобно руке в перчатке, сжимающей маленький шарик для игры в пинг-понг. Доктор всматривался в морскую даль, ощущая, наверное, в миллионный раз его неизмеримую силу и мощь. Затем человек повернулся в сторону электростанции, расположенной на маленьком, словно обрубленном, мысе, вдававшемся в залив.
Читать дальше