Роберт Силверберг - Бродяга из космоса

Он облачился в приличествующее придворное одеяние, приобретенное еще за несколько недель до этого события – одеяние, стоившее ему более тысячи стеллоров, сверкающее великолепием драгоценных камней и редких металлов, покрывающих его. Он посетил самый роскошный косметический салон и обзавелся искусственной бородой. Это было данью последней моде и практиковалось многими придворными, которым не нравилось отращивать бороду, но которые желали демонстрировать ее на различных церемониях, как свидетельство высокого статуса. Он принял ванну, тщательно причесался, надушился, то есть сделал все необходимое для успешного дебюта при дворе.

Он также проверил, чтобы те хирургические изменения, которые произвел в его теле хирург с Мельда, возымели действие в нужный момент.

Наконец наступил долгожданный вечер. Высоко в небе плясали яркие луны Борлаама, над крышами столицы полыхал праздничный фейерверк, засыпая их гаснущими бриллиантами и жемчугами. Он означал, что именно в этом месяце родился ныне здравствующий Властитель Борлаама.

Херндон послал за предварительно заказанным экипажем. Это была великолепная четырехтурбинная модель, сверкавшая яркой золоченой краской.

В последний раз покинул он свое убогое жилище и взмыл в ночное небо. Через двадцать минут турболет совершил посадку во внутреннем дворе Большого Дворцового комплекса Борлаама, состоявшего из громоздившихся друг на друга великолепных чертогов, которые зловеще нависали над остальными кварталами столицы и были замкнуты в неприступной твердыне на Огненной Горе.

Лучи многочисленных прожекторов ярко освещали Большой Дворец.

Кого-нибудь другого могло умилять это свидетельство невероятного могущества монархии Борлаама. Херндон же весь пылал священным гневом.

Когда-то его семья тоже жила во дворце – разумеется, не таких размеров и не столь вычурной архитектуры, ибо обитатели Зоннигога были людьми скромными, без особых претензий. Но все же это был дворец – до тех пор, пока солдатня Креллига не разрушила его до основания.

Выйдя из кабины турболета, Херндон предъявил приглашение надменным часовым Властителя, дежурившим у входа. Они пропустили его, предварительно тщательно проверив, нет ли припрятанного оружия, а затем препроводили его в вестибюль, где он встретился с лордом Моарисом.

– Так вот вы какой, Херндон, – задумчиво произнес Моарис, искоса глядя на бороду Херндона и даже слегка дернув за нее.

– Я благодарен вам за ту честь, которой удостоила меня ваша светлость в этот вечер, – сказал Херндон, заставив себя несколько преклонить колени перед лордом Моарисом.

– Нужно благодарить не меня, – заговорщицки хихикнул Моарис. – Это моя жена настояла на том, чтобы ваше имя было внесено в список приглашенных. Но, как я полагаю, вам это все известно и без меня. Ваше лицо мне знакомо, Херндон. Интересно, где же я встречался с вами раньше?

Моарису, по-видимому, было известно о том, что Херндон уже был у него на службе. Но Херндон предпочел напомнить о другом.

– Я как-то имел честь перехватить у вас на торгах раба-протея на невольничьем рынке, милорд.

Какое-то смутное воспоминание промелькнуло на лице Моариса, и он натянуто улыбнулся.

– Действительно, я, кажется, что-то такое припоминаю. – Прозвучал гонг. – Мы не должны заставлять Властителя ждать нас, – сказал Моарис. – Идемте. – Вместе они вошли в Тронный зал Властителя Борлаама.

Моарис вошел первым, как и положено в соответствии с его высоким рангом. Он занял свое место слева от монарха, который восседал на возвышенном троне, украшенном знаменами цветов Борлаама, пурпурным и золотым. Херндон хорошо знал правила этикета и немедленно опустился на одно колено.

– Поднимитесь, – скомандовал Властитель. Голос его напоминал шуршание сухих листьев, был едва слышен, но тем не менее был властным. Херндон поднялся и взглянул прямо на Креллига.

Монарх был высохшим, бесплотным, невысоким человеком. Создавалось даже впечатление, что он был горбуном. Два, похожих на бусинки, вселяющих ужас в окружающих, глаза мерцали на его сморщенном, пресытившемся жизнью лице. Губы Креллига были тонки и бескровны, нос был похож на рубец, деливший лицо на две половины, подбородок узким клином выпирался вперед.

Затем взор Херндона обратился на то, что окружало монарха. Тронный зал, как он и ожидал, был поистине огромен. Его высокие своды поддерживали четыре могучие колонны. Вдоль стен теснилось несколько рядов придворных.