Роберт Силверберг - В ожидании землетрясения

К середине дня все было готово, он уселся на сиденье пилота и отдал приказание:

– Прошу проверить отстройку систем для длительного полета.

На контрольных панелях заплясали огни. Зрелище этой электронной хореографии было впечатляющим, но Морисси уже успел забыть, что это все означало. Поэтому он потребовал устного подтверждения, и флиттер серьезным контральто ответил, что можно взлетать.

– Тогда курс вест, расстояние 50 километров, высота 500 метров.

Оттуда поворачивайте на норд-норд-ост до Джейнз-тауна, потом курс ост до Ферм Хокмана и обратно курсом зюйд-вест к Дюнам-под-Арго. Затем, не заходя на посадку, двигаться дальше, курс норд, кратчайшим путем в Порт-Като.

Приказание понятно?

Морисси приготовился ко взлету. Взлета не последовало.

– В чем дело? – осведомился он.

– Ждите разрешения, – последовал ответ.

– Никакие разрешения уже не нужны.

И опять ничего. Интересно, подумал Морисси, можно ли перерегулировать программу? Но флиттер, очевидно, подчинился сказанному, и через минуту по всей кабине загорелись взлетные огни, а из хвостового отсека послышалось негромкое гудение. Маленький летательный аппарат плавно убрал опоры, принимая взлетную позицию, после чего, рассекая плотный, сырой воздух, оторвался от земли.

Морисси решил начать свой полет с посещения ближайшего района – надо убедиться, что после стольких лет простоя его флиттер исправен. Но была у него, вероятно, и задняя мысль – показать всем этим фэксам, что по крайней мере один человеческий летательный аппарат продолжает бороздить небеса.

Флиттер как будто был в порядке. Через несколько минут Морисси уже достиг прибрежной полосы, пролетев над своим домиком, чей сад, казалось, единственный, не зарос еще джунглевым кустарником, и полетел дальше над темным шумящим океаном с белой полосой прибоя. Потом, свернув по направлению к большому порту Джейнз-тауна, где туристические суда умирали, ржавея, в серповидной гавани: и взяв немного в сторону материка, Морисси пролетел над покинутым фермерским селением, где вершины мощных деревьев, увешанных сочными алыми плодами, были едва видны сквозь плотно сплетшие их лианы. Затем, следуя над поросшими кустарником холмами, он повернул к Дюнам. Внизу простиралась унылая, со следами заброшенности местность.

Стало попадаться много фэксов – в иных местах целые колонны. Большей частью это были шестиногие самки, но были и четвероногие с самцами, прокладывавшими дорогу. Казалось странным, что они двигались в противоположную сторону от моря, направляясь к Жаркому, словно происходила миграция. Скорее всего, внутренней частью страны фэксы дорожили больше, а самым святым местом являлся огромный зазубренный центральный пик, который колонисты называли Горой Олимпом; располагался он прямо под Арго, и воздух там был так горяч, что закипала вода, а из живых существ могли выжить лишь самые приспособленные. Фэксам, конечно, не прожить в этой ужасной высокогорной пустыне дольше людей, но может быть, подумал Морисси, ввиду близящегося землетрясения они хотят добраться до священной горы. В конце концов, это событие центральное в космологии этих существ – время чудес, наступающее раз в тысячу лет.

Морисси насчитал примерно пятьдесят отдельных групп этих кочевников.

Интересно, был ли среди них Дайнув? Он вдруг осознал, как велико его желание увидеть, вернувшись из полета, своего приятеля.

Облет района занял меньше часа, и когда в поле зрения Морисси снова оказались Дюны, флиттер, сделав над городом изящный пируэт, помчался вдоль берега на север.

По маршруту, который Морисси задумал, он решил вначале добраться вдоль западного берега до Арки, затем он пролетит над Жарким, держа курс на Северный Мыс, а потом развернется и вдоль другого берега, прежде чем лететь обратно в Дюны, достигнет тропического Мадагозара. Таким образом, он осмотрит те пределы, из которых род человеческий распространился по всей планете.

Медея состояла из двух полушарий, разделенных водным поясом Кольцевого Океана. Дальний представлял собой покрытую льдом пустыню, никогда не получавшую тепла Арго, на ней не было никаких поселений, разве что поисковые лагеря возникавшие, впрочем, в последние четыреста лет крайне редко. Первоначальной целью медейской колонии были научные изыскания совершенно чужеродной среды. Но, как известно, с течением времени первоначальные намерения имеют свойство забываться. Даже в теплых областях континента сфера жизни людей ограничивалась двумя полосами, дугообразно протянувшимися вдоль побережья от тропиков через высокие умеренные широты, и очень небольшими выступами вглубь континента. Центр пустыни был совершенно необитаем, но пограничные с Жарким земли люди нашли вполне пригодными для жизни, хотя воздушным шарам и даже некоторым племенам фэксов тамошний климат тоже как будто нравился. Другим подходящим местом, на котором обосновались люди, явился сам Кольцевой Океан, в экваториальных водах которого, густо покрытых бурыми водорослями, были сооружены плавучие города. Но в течение десяти веков существования Медеи рассеянные по ней человеческие анклавы, постоянно вытягиваясь, как амебы, достигли протяженности в тысячи километров. Морисси видел, что металлическая лента слившихся городских строений сплошь и рядом прерывалась вторжением плотных кустарниковых зарослей. Шоссе, автомобильные трассы, аэродромы, рыночные площади и пригородные жилые кварталы стало уже затягивать огромными пятнами оранжевой и желтой листвы.