Алекс Бэттлер - Мирология. Том I. Введение в мирологию

Но здесь надо иметь в виду еще такую чисто русскую «закавыку». У русских обществоведов, нынешних и советских, даже не возникала мысль, что возможно открывать законы или закономерности в сфере общественных наук. В естественных можно, а в общественных – даже в голову не приходит. Именно такой подход к обществоведческой науке, засевший в мозгах, и является причиной того, что русские фактически не развивают и не развивали ни одну из общественных дисциплин, сосредотачиваясь главным образом или на освоении западной мысли, или, наоборот, на критике той же самой западной мысли. Критика обычно получается лучше [84].

Такой марксизм, который я называю ортодоксальным [85], в СССР существовал в форме марксизма-ленинизма. В числе его недостатков, помимо указанных, необходимо назвать его методологический принцип, который для многих представлялся не как научный. Я имею в виду следующее.

Ортодоксальный марксизм, следуя канонам классического марксизма, в рамках познания на основе теории отражения при анализе общественных явлений главным образом исходил и исходит из поступательного движения человечества к прогрессу через формационные фазы: рабовладение переходит в феодализм, феодализм – в капитализм, капитализм – в коммунизм, который, в свою очередь, имеет предварительные ступени в виде разных фаз социализма. Эта фундаментальная посылка с конца XX века перестала быть убедительной из-за распада СССР, так сказать, разрушения «коммунизма». Как с нескрываемой радостью говорят и пишут все антикоммунисты, дескать, ваша теория марксизма-ленинизма разбилась о практику, на которую вы все время ссылались как на критерий истины. Этим антикоммунистам бессмысленно напоминать о том, что буржуазные теории многократно терпели поражение на практике, прежде чем возвестить победу отраженных в них реальностей капиталистических обществ. В одной только Франции понадобилось несколько революций, пока утвердились «цивилизованный» капитализм и адекватная ему буржуазная идеология. Но здесь речь не об этом. В любом случае определенный смысл в укорах противников марксизма есть. Поскольку ортодоксальный марксизм был в силу определенных причин действительно излишне идеологизирован, хотя и не в такой степени, как буржуазные общественные науки. И потому об истинах он судил исходя главным образом из классовых и идеологических позиций.

Нынешний марксизм, который я отстаиваю, называется современным марксизмом. Его отличие от классического и ортодоксального заключается в том, что для определения критерия истины современный марксизм, не отказываясь от предыдущих критериев в заданной системе координат, вводит новый инструмент измерения истины – Второй закон термодинамики в его энтропийном варианте в виде закона возрастания энтропии. Последний вариант удобен для анализа общественных явлений через категории хаоса и порядка.

Современный марксизм также дает новое универсальное определение прогресса, выводя его за рамки формационных и классовых отношений. Подробно названные инструменты познания будут разъяснены в соответствующих главах.

Здесь надо отметить одно обстоятельство, которое нередко ведет к взаимонепониманию между марксистами и буржуазными учеными, – это словарный корпус понятийно-категориального свойства. Например, такие ключевые понятия марксистской науки, как формация, надстройка, базис , не употребляются буржуазными обществоведами. Вместо них они используют термины политический режим, политика и экономика . При всей смысловой схожести они кардинально отличаются по своему внутреннему содержанию. Первый ряд – это понятия, за которыми стоят вскрытые закономерности сущностных реальностей. Вторые – просто термины для обозначения различных явлений без вскрытия их сущностей. Для позитивиста-эмпирика этого вполне достаточно.

Такое разночтение касается и философии. В философии марксисты оперируют понятием теория познания , которая синонимична терминам эпистемология и гносеология , в то время как буржуазная философия под эпистемологией , например, понимает «исследования нашего права в верования, которые мы имеем» (Оксфордский философский словарь) или «исследования природы знаний и их обоснованность» (Кембриджский философский словарь). Очевидно, что марксисты и буржуазные философы одни и те же термины интерпретируют по-разному. При этом если марксисты разбираются в буржуазной лексике, так как регулярно изучают их литературу, то буржуазные ученые, за крайне редким исключением, не имеют о марксистской литературе никакого представления, поскольку игнорируют ее. Поэтому в ходе изложения материала мне часто придется давать разъяснения некоторых ключевых понятий и категорий марксистской науки.