В деревне воздух чистый

много, не станешь же их возить на грузовике от одной коровы к другой, от одного крестьянского двора к другому, из одной деревни в другую. Поэтому нашли выход в осеменении. Берут семя у быков и впрыскивают корове, чтоб у нее родился теленок. Крестьянин за это платит, понимаешь? Иногда осеменение называют «бычок-рюкзачок», потому что семя развозят в рюкзаке или в чемоданчике...

Все толково. Ганси понял. Все очень просто.

Одного Ганси не понимает: «Почему ни папа, ни мама не могли мне это

В сентябре поля уже убраны, скошены луга. Снова видно далеко, когда Ганси идет вниз по дороге к спортплощадке, ведь теперь не загораживают вид ни кукурузные, ни пшеничные поля.

Вдруг что-то его насторожило.

Что бы это могло быть? Глубокие, широкие колеи тянулись поперек луга у ручья. Может, строят землеустройные дороги на полях?

Он подбежал поближе и рассмотрел, что это следы, следы, как от бульдозера. Но так много —вот, и вот, и вот, до самых Хаксенбергских холмов!

Это надо сказать папе. Папа, скорее всего, еще не видел этого. И Ганси помчался домой со всех ног. Но папы дома не оказалось.

— Уехал на мельницу с зерном,—сказала мама.—А что случилось, что-нибудь важное?

Ганси рассказал маме, что он видел. В лице ее отразился испуг — похоже, она знала, что это такое.

— Ну, снова теперь придется побегать, пока получишь возмещение убытков. Общинный совет, обход полей, заявления. Ой-ой-ой!

— Как это, мама, почему?

— Это уже было однажды, несколько лет назад, не приведи бог. Тебя тогда еще не было на свете...

— А что это, мама, что это вообще такое? —Ганси разбирает любопытство. Ему хочется, наконец, понять, что происходит.

— Опять начинаются маневры, Ганси!

— Маневры...—Теперь Ганси обо всем догадался. Танки, это танковые следы, это Бундесвер ездит по полям вдоль и поперек!

Он должен немедленно рассказать об этом своему другу Франци. Мама продолжала что-то еще говорить и объяснять, а Г анси уже мчался к своему велосипеду. Он раскрутил педали до сумасшедшей скорости и в четверть часа был уже в поселке у Франци.

— Я еще и не такое видел!— заявляет ему Франци. Он очень взволнован.—На них пестрая маскировочная одежда и елочные ветки на голове!

— Как так —что это тебе, рождество, что ли? —Ганси прикидывается, будто ничего не понял.

Франци принимает это всерьез и начинает ему пространно объяснять, для чего солдаты маскируются и как они становятся незаметны для противника, вот для чего, в этом все дело. Но Ганси все это сам давно знает...

— Идем, съездим туда, я бы на них взглянул еще разок!

Разумеется, Ганси с ним. Они взяли велосипеды и поехали. Сперва в сторону ручья, вниз. Ганси разочарован:

— Всюду следы, а танков нигде не видно, и ни одного «джипа»!

— Может, они так замаскировались, что мы их не можем увидеть,—предположил Франци и сорвал, расстроенный, веточку с куста орешника.

— Осторожно! Смотри не сорви украшение с головы солдата.

— Это называется не украшение с головы...—Франци так и норовит поучить Ганси.

Но тот уже сел на велосипед, чтобы ехать дальше.

— Садись, поехали, Франци! — зовет он.— Если мы будем тут топтаться, мы их никогда не найдем. Поехали к Хаксенбергским холмам, там я тоже видел следы!

Но Франци не верит, что бундесверовцы скрываются там:

— Если там следы, то это означает всего лишь, что когда-то они там были, вот и все.

— Ну тогда к Леденцовой горе!

— Я думаю, это лучше всего, айда!

Леденцовая гора наполовину заросла лесом, и на самом деле она называется не Леденцовая, а гора Утешения. Леденцовой ее прозвали ребятишки, потому что там стоит гостиница для туристов и около гостиницы, у стены,—автомат с упаковками леденцов.

Итак, они поехали в сторону Леденцовой горы.

Так осторожно ни один из них никогда еще не ездил. Даже на опасном шоссе с его скоростным движением. Но сегодня они осторожничали вовсе не из-за опасного движения. Просто они за каждым кустом предполагали бундесверовского полковника или танк, замаскированный ветвями и листвой. Но ничего такого не было. Совершенно ничего!

— Может, маневры уже закончились? — заныл Ганси.

— Или они уехали дальше,—сказал Франци.

Тут они подъехали к мосту, к старому каменному мосту, по которому давно уже не могла нормально проехать ни одна машина без опасения, что он вот-вот рухнет. Ему уже больше ста лет, рассказывал Ганси папа.

Оба мальчишки несказанно удивились, увидев здесь на мосту «мерседес» Фрейлингера.