Мирей Матье - Моя судьба. История Любви

— Что ей лучше дать: настой из розмарина для успокоения или отвар шалфея, чтобы взбодрить немного? — допытывалась мама у бабули, которая не имела готового рецепта для подобного случая.

— Дадим ей, пожалуй, немного меда, чтобы голос получше звучал!

Я была в панике: в зале полно людей, знакомые со мной заговаривали. Я запела, но уже на четвертом такте. осечка. В отчаянии я искала глазами отца. Он стал мне подсказывать, я ничего не понимала, как в омут провалилась. Но он не оставлял своих попыток, и к всеобщей радости я вынырнула на поверхность. И впервые испытала истинное волнение, подлинную тревогу, так как впервые выступала перед публикой и заслужила первые аплодисменты. Папа протянул мне леденец. Никто еще не знал, что это был мой первый гонорар.

А мой второй гонорар. Впрочем, то был не просто гонорар, а чудо. Дело происходило в детском саду, который находился недалеко от дома, у входа рос изумительный розовый куст, быть может, тогда и зародилась во мне любовь к изысканным ароматам. Я не уставала любоваться этими розами. Какое удовольствие наблюдать, как бутоны раскрываются по утрам и снова закрываются вечером, когда уходишь домой! Казалось, они желают мне доброй ночи, и я им отвечала тем же. Само собой понятно, что к розам слетались пчелы, и я говорила себе: как, наверное, приятно быть пчелкой, она может зарываться в душистый цветок и вдыхать его чудесный запах. Встреть я в ту пору какую-нибудь фею, я б непременно сказала ей: «Мадам, мне бы доставило огромное удовольствие жить среди лепестков розы!» Иногда я думаю: вероятно, это наивное детское желание побудило меня выбрать розовый атлас, чтобы украсить им свою комнату, когда я, став известной певицей, обживала свое первое собственное жилище в Нейи!

— Ты что, видела такую комнату в Голливуде? — однажды спросила меня приятельница.

Вовсе нет! Думаю, все дело в воспоминаниях, связанных с детским садом! Кстати, я очень любила нашу заведующую госпожу Обер. Мне нравились и стихи, которые мы все вместе разучивали. В них говорилось о цветах или о животных, их было так легко запоминать:

Маленький цыпленок

Зернышко клюет,

Маленький крольчонок

Под кустом живет.

Курочка-пеструшка

Нам яйцо снесла,

Розовая хрюшка

На траву легла.

А вот другой стишок:

Кролик голову повесил,

Муравей совсем невесел,

У мышонка сто забот…

Кто на помощь им придет?!

Иногда мы пели короткие песенки, и тут я особенно усердствовала — недаром же папа называл меня соловьем! Вот почему на следующее Рождество я распевала уже не детскую считалочку, а настоящую песню:

Как мне куколку унять?

Ни за что не хо-очет спа-а-ть!

Я пела эту песенку для всех детей, собравшихся вокруг елки в нашем детском саду. Разумеется, я, как и другие, получила в подарок игрушку. Но она меня не слишком интересовала, я даже в точности не припомню, что это была за игрушка. Чудо было в другом — это платье, в которое меня нарядили по случаю праздника! Когда его на меня надели и я увидела себя в зеркале. Это платье из тюля было такое легкое, просто воздушное, и. розовое! Я превратилась в цветок! Настоящее диво! На этот раз я не волновалась и не робела. У меня было такое чувство, будто ангелы подхватили меня и уносят на небо!

Перед уходом домой я сняла платье. Да и как я могла оставить его у себя?! Разве можно было хранить подобное платье в нашем доме, где на стенах проступала сырость. Это было бы оскорбительно для такого свежего, красивого, сверкающего платья. Я понимала, что оно не для меня, и потому не испытывала горечи. Мама часто говорила: «Слава добрая дороже позолоченных сережек», а затем прибавляла: «Может, денег у нас и нет, но зато нас все уважают». Позднее, когда я начала изучать историю Франции (она меня так захватывала!), то поняла: по одну сторону — короли, королевы… и разные вельможи, чей удел — необыкновенные приключения, а по другую сторону — народ, чей удел — нищета. Так уж повелось.

В наших краях тоже высился замок. Конечно, он не шел ни в какое сравнение с замками французского короля, но тех я никогда не видала, и для меня любой замок был настоящим замком. В моем представлении Король-Солнце, Спящая Красавица и владелица нашего замка были существами одного порядка. О ней нам было известно только то, что она богата.

— Туда не нужно ходить! — говорили родители.

Этот запрет лишь побуждал нас как ни в чем не бывало отправляться гулять в ту сторону. Мы брели по дороге, обсаженной шелковицами, добирались до приморской сосны, милой сердцу Мари дю Крузе, важной дамы, которая учила нас катехизису. Это была очень высокая сосна, она виднелась уже издали. Верхушка ее все время гнулась и распрямлялась: ветер не оставлял ее в покое. Возле замка росло множество больших деревьев, за ними было так удобно прятаться. Из своего укрытия мы хорошо различали посыпанную песком аллею, катившие по ней экипажи, из них выходили нарядно одетые дамы.