Мирей Матье - Моя судьба. История Любви

Представляю себе, как отнеслись к этому посетители, сидевшие в соседних залах!

Не стану скрывать: я привержена цветам нашего национального флага.

И все же, если бы мне предложили захватить с собой на необитаемый остров всего лишь один предмет (как-то меня спрашивал об этом один журналист), я бы не взяла бюст Марианны, для которого позировала (до меня для него позировали Брижитт Бардо и Катрин Денёв) и который стоит теперь в нескольких мэриях. Позировала я скульптору Аслану, и о тех днях у меня осталось незабываемое воспоминание: сперва художник набрасывает на листе бумаги черты твоего лица, а затем запечатлевает его в глине… кажется, ты снова рождаешься на свет.

Но единственный предмет, с которым я никогда не расстаюсь, это — четки; их подарил мне папа Иоанн Павел II после ранней утренней мессы; на ней присутствовало несколько артистов, среди них Урсула Эндрюс.

Я не спала всю ночь и встала в четыре часа утра, чтобы не опоздать на заветное богослужение, начинавшееся в шесть часов. На голову я накинула черную кружевную мантилью, доставшуюся мне от бабушки.

После службы Его святейшество дал нам частную аудиенцию.

— Вы воспеваете любовь и мир, — сказал он мне. — Да благословит вас Господь.

Вечером следующего дня — это было 14 ноября 1983 года — меня пригласили как почетную гостью на фестиваль церковной песни, который состоялся в Ватикане. В присутствии Иоанна Павла II я исполнила песни «Тысяча голубок», «Пресвятая дева морей» и «Ребенок придет.».

Придет ли он? При взгляде на коллекцию игрушек, которые занимают свое место не только в моем музее, но и в моей повседневной жизни, в это можно поверить.

Из своих поездок я обычно привожу различные сувениры, которые пополняют мой музей. А как я провожу время, когда бываю дома? Мне хорошо и уютно в моей «раковине», в моей «скорлупе»; чем реже я выхожу из дома, тем меньше мне хочется выходить, я живу, словно в коконе и превращаюсь в бабочку, только когда пою. Как же я провожу время у себя дома? Хорошенько поработав, играю в игры, требующие терпения. У меня есть наборы крохотных шариков, их можно носить с собой в сумочке, а в самолете доставать, чтобы забыть, где находишься. Люблю я и головоломки, хотя некоторые из них — сущая китайская грамота. А из кубиков я возвожу причудливые сооружения.

С друзьями мы играем в «Scrabble» [42] Буквально: «Каракули» (англ.). Цель игры — составить как можно больше слов. (Примеч. пер.) , и я уже набила себе руку, а когда остаюсь одна, то разгадываю кроссворды, они расширяют мой словарный запас.

А еще я играю на скачках, пытаюсь определить, какие три лошади придут первыми. Ставки я поручаю делать Надин. Обожаю выигрывать. Но весь выигрыш передаю в «Подснежник» — приют для детей-инвалидов, его основал Лино Вентура. Он принадлежал к числу моих близких друзей. Сколько раз мы с ним отправлялись на приморский курорт Киберон! Сколько раз вместе посещали детские дома! Я всегда буду помогать по мере своих сил его жене Одетте в ее благородном деле. Своего ребенка у меня нет, но множество других детей нуждаются в моей заботе.

Когда я уезжала из Нью-Йорка, бережно неся под мышкой длинный пакет, служащий таможни спросил меня:

— Что у вас там такое?

— Осторожно! Не разбейте! Это статуя Свободы!

Эту статуэтку из неглазурованного фарфора — с факелом в руках, «который освещает мир», — мне подарили на память о «празднике века», вручив ее во время обеда в плавучем ресторане, который стоял на якоре перед статуей Свободы; моими соседями по столу были Эстер Уильям и князь Альберт из Монако. Я в целости и сохранности привезла статуэтку домой, и она заняла свое место в моем скромном музее.

Патриотические чувства переполняли мое сердце, когда вместе с Энди Уильямсом я репетировала песню, которую нам предстояло исполнить дуэтом в честь столетия статуи Свободы. В этот день мы оба словно помолодели на 20 лет. Всякий раз, когда я вновь встречаюсь с Энди, то непременно вспоминаю о его предновогодней передаче, в которой я участвовала в декабре 1966 года, когда впервые приехала в Америку (он по-прежнему выступает с этой традиционной программой, которую смотрит вся страна). Итак, 18 июня 1986 года мы вошли в окруженный тенистыми деревьями дом, расположенный в одном из зеленых кварталов Лос-Анджелеса: здесь на втором этаже Энди оборудовал свою рабочую студию.

Дирижер его оркестра вместе с «моим» дирижером Жаном Клодриком тут же принялись за работу. А мы с Энди тем временем напевали — я по-французски, он по-английски — идентичные слова песни: