Леонид Абраменко - Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

1ЦГАООУ, № 70169 фп.

2Там же, № 52564 фп.

был закрыт до тех пор, пока сын публично не отказывался от своего отца.

Нормативная база для применения репрессий в отношении членов семей со временем совершенствовалась. В Уголовный кодекс УССР, утвержденный ВУЦИК 23 августа 1922 г., включены ст. 68, 76 и 89, предусматривающие наказание за укрывательство, пособничество и недонесение. Уголовный кодекс УССР, принятый по постановлению ЦИК УССР от

8 июня 1927 г., также включает ст. 54-1-в, 54-1-г, 54-12, 56-23, на основании которых привлекали к уголовной ответственности за совершение указанных преступлений. Аналогичные диспозиции и санкции имели кодексы и других союзных республик. В соответствии с ними привлечение к уголовной ответственности возможно при наличии определенных признаков и условий — умышленные действия, направленные на содействие совершению преступлений, укрывательство преступника или орудий, средств и следов преступления. Недонесение также получило свое юридическое толкование и означало несообщение органам власти о достоверно известном, готовящемся или совершенном преступлении. Такие важнейшие компоненты, как умысел и достоверная известность, чаще всего не принимались во внимание. Достаточно было быть, например, женой “врага народа”, чтобы оказаться в тюрьме или в ссылке. Но формально указанные требования закона служили серьезным препятствием для применения репрессий. Для их устранения и упрощения процедуры применения репрессий в 30-е годы нормативная база претерпела огромные изменения, которые фактически ликвидировали требования закона. 15 августа 1937 г. Нарком внутренних дел издал приказ № 00486 о лишении свободы членов семей “врагов народа” на срок от

5 до 8 лет, который стал вершиной произвола власти и по своей бесчеловечности и жестокости не имел подобных себе примеров. По приказу подлежали заключению в концлагеря все близкие родственники без каких-либо условностей и юридического обоснования. Аресту не подлежали лишь те жены “врагов народа”, которые донесли на своих мужей и доносы стали основанием для их ареста!

Доносы на своих близких, родных и друзей, ставшие гарантией личной безопасности доносчика, тоталитарной системой поощрялись всегда и в данном приказе получили свое нормативное обоснование. С помощью этого приказа гигантская репрессивная машина уничтожила все представления о презумпции невиновности и здравом смысле. На его основе были разорены миллионы семей, разрушена их жизнь и деятельность, разграблено имущество, а в результате бесконечный поток женщин и детей в арестантских вагонах поездов хлынул на восток в дикие районы Сибири и Казахстана. Дети в приказе также упомянуты. Они подлежали отобранию у родителей. Одних направляли в лагеря, других в детдом с таким расчетом, чтобы в одно и то же учреждение не попадали дети, связанные между собой родством. Такой раздел братьев и сестер был направлен на то, чтобы дети навсегда забыли своих родителей, чтобы один у другого не поддерживал

о них память, чтобы они не могли обсуждать между собой причины ареста родителей.

К пособникам были отнесены бывшие управляющие имениями дворян, проживавших в Крыму, с которыми управляющие имели связь и вели переписку. Пособничество, по мнению чекистов, заключалось в том, что в прошлом они представляли и отстаивали интересы эксплуататорского класса, а потому являются для “народной” власти чуждыми “элементами”. В архивах сохранилось несколько таких дел:

6. Богумирский Михаил Иванович, 1863 г. р., уроженец Киева, агроном, управляющий имением графа Игнатьева.

По постановлению служебной (?) коллегии BY4K от 14 августа 1919 г. заключен в концлагерь до конца гражданской войны, т. е. на неопределенный срок*.

7. Галушкевич Борис Петрович (год и место рождения в деле не указаны), управляющий имением 'Молотьково' Кременчугского уезда. Кто был владельцем имения, сведений нет.

По постановлению начальника Кременчугской уездной милиции от

8 сентября 1920 г. расстрелян 191 191 Там же, № 70877 фп. .

8. Скворцов Александр Васильевич,

1876 г. р., уроженец д. Скоковцы, Ма-кариевской волости, Костромской губернии, житель Конотопа, управляющий имением княгини Долгорукой.

По постановлению Черниговской губЧК от 20 сентября 1920 г. расстрелян 8.

Княгиней Долгорукой, имением которой управлял Скворцов, вероятно, является Долгорукая Валентина Евгеньевна — вдова князя Долгорукого А. А. В период гражданской войны и в 20-е годы она проживала в Симферополе. В отличие от других лиц княжеского или графского достоинства она, как ни удивительно, репрессирована не была, хотя лишилась избирательного права и находилась под неусыпным надзором. Причинами такого несвойственного для большевиков милосердия к княгине, возможно, было то, что предки ее покойного мужа, князя Долгорукого А. А., были декабристами, а сам князь пребывал у царя в большой опале.