Леонид Абраменко - Последняя обитель. КРЫМ. 1920-1921 гг

Все участники контрреволюционного движения, противники большевистского режима, представители имущих классов, бывшие служащие учреждений царского и временного правительств, интеллигенция, не принявшая советскую власть, а также, по требованию Ленина, все “колеблющиеся” подлежали репрессиям. Одних, как это видно по многочисленным примерам, расстреливали сразу после их регистрации, других — несколько позже, после задержания и установления личности. Десятки тысяч иных лиц, среди которых были бывшие солдаты Белой армии пролетарского происхождения, в свое время насильно мобилизованные, в дальнейшем из мест лишения свободы были освобождены по амнистиям: к 1 мая 1920 г.; к 3-й годовщине Октябрьской революции, принятой в ноябре 1920 г. и по амнистии, принятой 3 ноября 1921 г. Однако освобождение не означало для них прощение. Освобожденные по амнистиям лица тут же попадали в “черные” списки ЧК, ГПУ, НКВД, которые преследовали их, где бы те ни жили, всю жизнь. Чекисты помнили о них, наблюдали за ними и, накапливая на них компромат, в любой подходящий момент под благовидным предлогом расправлялись с ними.

Среди различных групп жертв красного террора выделяется наиболее уязвимая и беззащитная группа — члены семей контрреволюционеров. Их вина перед советской властью заключалась лишь в том, что они были родственниками или близкими репрессированных лиц. Особенно преследовались те семьи, члены которых служили в Белой армии, уехали за границу или остались, но скрывались от регистрации. В период гражданской войны и в течение нескольких лет после нее единого обвинительного подхода и основания для репрессий членов семей не было. Чаще всего ограничивались обычной констатацией факта, что лицо является, например, отцом белогвардейца или женой офицера. Но нередко встречаются случаи, когда в уголовных делах их именовали то пособниками в антисоветской деятельности, то укрывателями, то не-

Члены селльи. JIoco6huku

доносителями. Уже В 1920—1921 гг. стала вырабатываться определенная позиция новой власти к членам семей противников режима.

Не называя имен множества членов семей, которые были репрессированы и проходят по названным во второй части этой книги делам, дополнительно приведем имена репрессированных граждан, установленных в архивах.

1. Викторова Александра Александровна, 1900 г. р., уроженка с. Гуяяйполе, Александровского уезда, жена командира отряда армии Н. Махно.

По постановлению тройки особого отдела ВЧК 4-й ормии и Крыма от 6 апреля 1921 г. расстреляна как жена 'политбандита' и пособница 1.

2. Джунковская Лидия Николоевно,

1878 г. р., уроженка г. Радома, обвинялась в том, что она происходила из '...социально чуждой семьи, дочь стол* бового дворянина, товарища прокурора окружного суда Быстрова Н. Н. в г. Вильно, бывшая жена военного инженера генерала Джунковского Н. Н,, с которым разошлась в 1908 г., белоэмигранта, о ее сын Джунковский С. Н. служил в Белой армии в Крыму'.

По постановлению особого совещания при коллегии ОГПУ СССР от

16 сентября 1927 г. выслана из Крыма в Казахстан на 3 года 2.

3. Пикалова Мария Илларионовна,

1879 г. р., уроженка Курска, обвинялась в том, что ее покойный муж служил в Белой армии в Крыму, а она всегда находилась вместе с мужем по месту службы, следовательно, является соучастницей в контрреволюционных действиях.

По постановлению Александровской ЧК от 12 января 1921 г. расстреляна 188 188 *Там же, № 73573 фп. .

4. Шуляковская Евгения Филипповна,

1903 г. р. (!), уроженка Киева, до ареста проживала в Феодосии, жена белогвардейского офицера.

По постановлению тройки особого отдела ВЧК 4-й армии и Крыма от 29 декабря 1920 г. заключена в концлагерь на неопределенный срок 189 189 Архив СБУ, № 2913 фп. .

5. Шурыгин Ефим Алексеевич, 1876 г. р., уроженец Харькова, обвинялся в том, что является отцом солдата Белой армии, говорившим своим соседям, что сын 'служит честно'.

По постановлению тройки особого отдела ВЧК Юго-Западного фронта от 5 мая 1920 г. заключен в концлагерь на неопределенный срок 190 190 ЦГАООУ, № 69876 фп. .

В период гражданской войны и многие годы в дальнейшем родственники белогвардейцев и иных “врагов народа” карательной машиной большевиков репрессировались по мере их выявления. Концлагерь, ссылка, высылка — вот их участь, а в лучшем случае — выселение из Крыма, из столицы, всеобщее недоверие и подозрение.

Субъектами дискриминации были и дети этих “бывших" людей. Бытовавшее и широко пропагандируемое “правило” о том, что якобы “сын за отца не отвечает”, было обычным лицемерием и ложью. На основании спецпроверок на допуск путь в высшие учебные заведения и для трудоустройства в советские учреждения им