Анатолий Гончаров - Генералы российских смут

Сидеть можно. Но это, не выход. Это вход. А ведь когда еще сказано было хитрым кремлевским политтехнологом Глебом Павловским: «Будь Путин более злопамятным и менее прагматичным, перед Чубайсом сейчас не стояла бы проблема удержаться во главе госкорпорации. Его бы уже давно там не было». Время упростило формулировку: будь Россия более злопамятна и хоть чуточку прагматична, Чубайса бы вообще уже не было. Но он есть. Холеная рука, покрытая рыжей ворсистой шерстью, властно держит всероссийский рубильник в ожидании времени «Ч»: «Поверим ли словам цыганки? До самой смерти продрожим? А тот сидит, как крыса в банке, и моложав, и невредим...»

Жизнь во всяком случае продолжается, и жить надо, не обращая внимания на то, что тысячу раз сказано и написано в августе 2000-го и было забыто уже в сентябре. Итоги подводились, и выводы делались, даже если их и не было, итогов и выводов. Был вопрос: когда и чем все это закончится? Ответа не слышно, слышно только, как снулый российский министр обороны отчаянно цеплялся за аварийные буи спасительной для него версии о столкновении «Курска» с чужой субмариной, а старатели намывали несуществующие подробности и пытались учить президента этическим нормам поведения. Если не усвоит, вступят в силу слова Березовского: «Путин падет до конца года». А Чубайс, не дожидаясь срока, уже назначил себя в президенты.

Вернемся к генеральной версии, застрявшей в полуотставленной главе Минобороны РФ, чтобы выветрилась она из всех прочих голов. Не было белозеленых буев в районе катастрофы, как не было ни вблизи, ни поодаль лежавшего на грунте «Курска» отколовшегося фрагмента британской подлодки. Не было. И вахтенный журнал флагмана «Петр Великий» не содержал никаких записей по поводу обнаружения этих предметов, а штаб Северного флота, не сообразуясь с возможным гневом министра, официально и жестко опроверг сам факт обнаружения мистических буев и рубочных фрагментов ограждения, назвав это «абсолютной неправдой». Все обломки, найденные в районе катастрофы, являлись фрагментами носовой части корпуса «Курска». Иными словами, министр обороны Сергеев был уличен в распространении ложной информации.

Большой противолодочный корабль «Адмирал Чебаненко» потому и зовется противолодочным, что его главная и основная задача состоит в своевременном обнаружении неопознанных подводных лодок с последующей нейтрализацией их действий. В ходе августовских учений Северного флота БПК «Адмирал Чебаненко» патрулировал зону учений круглосуточно. Чужие подлодки были им запеленгованы, что и зафиксировано в вахтенном журнале, однако находились они в 10-15 милях за пределами полигона Северного флота. Не враги себе на тех лодках и хорошо представляли, чем могла закончиться для них попытка скрытного вторжения в район, объявленный закрытым на время учения для судов всех типов. Ни 12 августа 2000 года, ни в течение десяти последующих суток иностранных подлодок в районе аварии не было.

Как ни странно, именно убежденность в диверсии на АПРК «Курск» породила множество иных, отвлекающих причин катастрофы, чтобы в этом множестве не слишком светилась основная. Ведь взрывное устройство пронес на лодку и установил в ракетно-торпедном отсеке не кадровый разведчик ВМФ США Эдмонд Поуп, ожидавший решения своей участи в СИЗО «Лефортово», а неустановленный гражданин России, кто вначале только помогал Поупу добывать какие- то сведения о новейшей скоростной торпеде «Шквал», к испытаниям которой готовились на «Курске», а затем вынужден был сделать и роковой шаг на пути оплаченного предательства. Вполне можно допустить, что он не догадывался о масштабах последствий, и сам стал жертвой этих последствий.

Понятно, что это был не 70-летний заведующий кафедрой ракетных двигателей МГТУ им. Баумана, арестованный в апреле вместе с Поупом в тот момент, когда передавал американскому разведчику документацию по технологии изготовления высокоэффективного топлива для торпеды «Шквал», получив за эту услугу 30 тысяч долларов. Таких помощников у Поупа было не один и не два. Тихий, обаятельный американец легко заводил знакомства среди сотрудников научно-исследовательских центров, работавших на военно-промышленный комплекс в Калуге, Новосибирске, Сергиевом Посаде. Предлагал совместные проекты, обещал щедрое финансирование...

Настойчиво добиваясь получения секретов торпедного топлива, позволяющего снаряду развивать под водой скорость свыше 100 метров в секунду, Эдмонд Поуп ни разу не засветился в Каспийске на заводе «Дагдизель», где эти торпеды производили. Именно потому не засветился, что «Дагдизель» и был его главным интересом. Поупа арестовали, как уже сказано, в апреле 2000 года, вскоре после того, как на Совете безопасности было принято решение возобновить российское военное присутствие в Средиземном море. Арест, видимо, только отчасти повлиял на реализацию замысла, а может, и никак не повлиял. По проекту «Шквал» работала целая группа разведчиков. Отсюда и широкая осведомленность удачливого шпиона, за которым ФСБ несколько месяцев вела слежку, и он это знал, потому й не подставился с поличным до апрельского контакта с профессором Бауманки, и задачу свою в итоге выполнил.