Александр Лапшов - Анархистские тезисы

Прошу, читающих эти строки не особенно-то удивляться столь само-собой напрашивающимся параллелям и ассоциациям с известнейшей работой классика марксизма. Однако, схожесть их лишь в стиле подачи материала, да ещё в малой толике фенологии, поскольку создавался сей опус тоже в апреле.

Так о чём там в апреле 1917 года на Финляндском вокзале гутарил с броневика незабвенный «вождь мирового пролетариата» Ульянов-Ленин? Ах, да! О мирном захвате власти (вот уж воистину, чушь несусветная). Вот о власти и об отношении к ней либертарного движения, взятого в самом широком спектре, я и попробую поведать схематично и по возможности доступно в первом тезисе. А дальше уж «куда кривая выведет», те вопросы-темы-термины и будут освещены тезисно и сугубо субъективно, а значит, обойдёмся без цитирования теоретиков и практиков анархизма, бородатых или бритых, неважно. Итак, о самом скверном, что есть на Земле;

Нет, видимо неспроста и не зря люди испокон веков не доверяли власти, ругали власть, восставали не раз против неё, причём делали это в основном неосознанно, так сказать, на рефлекторно-подсознательном уровне. Самое злое, тёмное, коварное и мерзкое они видели в этом общественном феномене и в деятельности большинства его представителей, от государя-цвря-императора, до распоследнего сельского старосты.

Это стихийное народное отношение к сему противному самой природе и Божьему промыслу явлению ярче всего видно из славянской языческой мифологии, а именно из того, какие наиотрицательнейшие черты имеет самая зловредная богиня Влада. В пантеонах других стран и народов подобная пакость тоже встречается и с теми же атрибутами служения злу и богатству, но эта,… наверное, поэтому столь сильны анархические настроения именно среди славян, подмеченные ещё Бакуниным и Кропоткиным, возлагавшими свои революционные чаяния на этот бунтарский дух. Нет, не то чтобы у германцев вкупе с романцами и галлами, равно как даже у китайцев с японцами не присутствуют подобные черты в менталитетах. Очень-то даже присутствуют и подчас катализируют величайше-потрясающие революции, не считая уж прочих восстаний и бунтов. Но, всё это, ни с чем несравнённое духовное богатство потенциала самоосвобождения у «западных» (в большей степени) и у «восточных» (в меньшей) этносов Евразии хранится в их культурах подспудно, в некоем подсознательном пласте и очень мало используется в плане же духовного освобождения посредством искусства, литературы и науки. У нас же весь этот «негатив» по отношению к властьимущим любого ранга выражается на всех уровнях культуры, от «элитарных» образцов живописи, кинематографии и литературы, до скабрезных анекдотов. И рано или поздно вся эта «критическая масса» всенародного отрицания власти взрывается бунтами и революциями такой силы, что весь мир диву даётся, а закордонные властители, дрожа от страха, реакционно порождают в ответ политических упырей и каннибалов вроде Гитлера и прочей фашистской нечисти. И, хотя плодами всех российских, как впрочем, и всех остальных, революций, всегда пользовались и пользуются, примазавшиеся к ним партии этатистов-контрреволюционеров, я имею все основания гордиться очищающе-самоосвободительной душой своего народа, в будущем (далёком или ближайшем; это уж «как фишка ляжет) способным довести дело сокрушения всех институтов общественного принуждения до логического завершения.

Но, да вернёмся к разговору о власти, от коего невольно отклонились ради доброго слова славянам, вполне ими заслуженного.

На каком этапе первобытной истории произошло превращение естественного права доминанты сильного над слабым, перешедшего в человеческое общество из животного мира, во власть в полном смысле слова, никто, наверное, никогда не узнает. Известно лишь с той или иной доскональностью, что при этой же метаморфозе начали зарождаться и зачатки другого ядовитого паразита на теле общества: богатства. С тех незапамятных пор и действуют рука об руку эти две главнейшие ипостаси абсолютного мирового зла, породив в своём дьявольском симбиозе третью ипостась и наипервейшего их «слугу двух господ», без которого уже никак не могут обходиться: