Сергей Кара-Мурза - Мысли быстрого реагирования

В упрощенном истмате Бухарина проблемы столкновения с иррациональным как будто не существует. В его истматовской модели существуют интересы , объективно данные материальными условиями. И задача лишь в том, чтобы адекватно их понять и познать объективные законы развития. При этом исключается сама идея о значительной автономии общественного сознания от базиса, о существовании собственной логики развития сознания. Опыт же показывает, что сознание уязвимо и может быть испорчено или даже разрушено без прямой связи с материальными условиями жизни. С помощью целого ряда приемов у значительной части населения удается отключить способность к структурному анализу явлений — анализ сразу заменяется идеологической оценкой. Отсюда — кажущаяся чудовищной аморальность, двойные стандарты. На деле же болезнь опаснее: люди становятся неспособны именно анализировать.

Вебер в своих трудах прилагал большие усилия, чтобы не допустить отождествления мышления и бытия, тенденция к которому, как говорят, уже намечалась в философии Гегеля. Вебер выступал против фетишизации теории, которая, будучи высшим продуктом рационального мышления, превращалась в инструмент иррациональности, если приобретала ранг фетиша. Он подчеркивал, что логическая упорядоченность теории может привнести «утопический» элемент в познание, что историческая действительность в каждой «точке» и в каждый «момент» выступает как нечто уникальное и неповторимое — следовательно, не подчиняющееся никакому «объективному закону». Теория («утопия», закон) необходима исследователю как инструмент — как микроскоп или телескоп — для выявления тенденций в развитии общественного процесса.

Но вера в то, что теория полностью адекватна самой действительности, означает поражение рациональности. Истмат был полон именно такой веры.

Более того, истмат внедрил в массовое сознание уверенность в том, что объективным законом является прогресс общества. Та «революция гуннов», которая угрожала России после 1917 г. и была остановлена большевиками (об этом много писал М.М. Пришвин), совершенно не вписывалась в законы истмата, и мы не могли ожидать ее в конце XX в., — но она произошла на наших глазах. Более того, «революция иррационального» в XX в. захватила и Запад.

Николай Заболоцкий в 1931 г. в поэме «Битва слонов» («Битва слов! Значений бой!») писал:

В 1930-е гг. мир пережил урок фашизма, к которому теория истмата оказалась не готова. Недаром один немецкий философ после опыта фашизма писал: «Благодаря работам Маркса, Энгельса, Ленина было гораздо лучше известно об экономических условиях прогрессивного развития, чем о регрессивных силах».

На практике идеями психоанализа (не ссылаясь, конечно, на Фрейда) пользовались в своей очень эффективной пропаганде фашисты. Они обращались не к рассудку, а именно к иррациональному в человеке — к чувствам и инстинктам. Чтобы их мобилизовать, они с помощью целого ряда ритуалов превращали аудиторию, представляющую разные слои общества, в толпу — особую временно возникающую общность людей, охваченную общим влечением.

Фашисты исходили из фрейдистского сексуального образа: вождь-мужчина должен соблазнить женщину-массу, которой импонирует грубая и нежная сила. Это — идея-фикс фашизма, она обыгрывается непрерывно. Вся механика пропаганды представляется как соблазнение и доведение до исступления («фанатизация») женщины. Гитлер писал в «Майн кампф»: «В подавляющем большинстве простые люди имеют настолько женскую природу, что рассуждение возбуждает их мысли и их действия в гораздо меньшей степени, чем чувства и эмоции. Их чувства несложны, они очень просты и ограниченны. В них нет оттенков, все для них — любовь или ненависть, правильное или ошибочное, правда или ложь».

Опыт фашизма показал ограниченность тех теорий общества, в которых не учитывалась уязвимость общественного сознания перед наступлением иррациональности. Юнг, наблюдая за пациентами-немцами, написал уже в 1918 г., задолго до фашизма: «Христианский взгляд на мир утрачивает свой авторитет, и поэтому возрастает опасность того, что “белокурая бестия”, мечущаяся ныне в своей подземной темнице, сможет внезапно вырваться на поверхность с самыми разрушительными последствиями».