Хантер Томпсон - Страх и отвращение предвыборной гонки – 72

Ред .: Аноним позвонил Манкевичу?

ХСТ : И Гэри Харту.

Ред .: И Гэри Харту?!

ХСТ : Они оба получили сообщения примерно в одно и то же время. Это был муж женщины, чье имя… Ну, нет никакого смысла вдаваться в эти подробности — это, вероятно, излишне… Но это был муж женщины, которая была в составе команды анестезиологов, принимавших участие во второй шоковой терапии Иглтона, поэтому она знала об этом.

Ред .: Значит, вы расследовали историю Иглтона, а Манкевич отрицал, будто что-либо знает об этом?

ХСТ : Неоднократно, снова и снова. Я знал, что он лжет, потому что получил все факты от других людей, работавших на Макговерна, имена которых не мог называть. Я не мог цитировать их, потому что обещал, что не скажу, от кого получил эту информацию. Тем не менее примерно через три недели после выборов Хейнс Джонсон из Washington Post написал серию статей о деле Иглтона, и вот как он объясняет реакцию Манкевича, когда тот получил информацию об Иглтоне… Он пишет, что два репортера из Knight раздобыли информацию приблизительно в то же время, что и Гэри, и Фрэнк. То же самое лицо, которое позвонило им, позвонило также Джону Найту в Детройт, и два репортера из детройтской Free Press или представитель вашингтонского бюро газеты Knight вылетели в Су-Фолс с длинной заметкой о ситуации с Иглтоном. Они еще не обнародовали эту историю, но собирались. Они пытались… сначала они пытались быть справедливыми к Макговерну и к тому же хотели использовать информацию, которой располагали, чтобы получить больше, — это нормальная журналистская практика.

Ред .: Какая практика?

ХСТ : Журналистская. Если у вас есть половина истории, но вы не знаете остального, то используете то, что у вас есть, чтобы выведать у кого-то все.

Ред .: Действие рычага.

ХСТ : Вот то, что Манкевич сказал Хейнсу Джонсону после завершения выборов, когда это уже не имело значения. Как говорит Манкевич, им «поступила довольно бессвязная и потому не подлежащая публикации записка, полная слухов и необоснованного материала, но сказанное там было похоже на правду». В записке было рассказано о пьянстве Иглтона и о его госпитализациях и электрошоковой терапии для решения психиатрических проблем. «Но самым ужасным, — сказал Манкевич, — был абзац, в котором приводились цитаты, по-видимому, из истории болезни. Там говорилось, что Тома Иглтона лечили электрошоковой терапией в больнице Барнса в Сент-Луисе от — и дальше шла цитата — “тяжелого маниакально-депрессивного психоза с суицидальными наклонностями”. И это испугало меня».

Таковы были слова Манкевича, и вот как он объяснил, почему лгал всем журналистам, в том числе мне, когда я спрашивал его об этом… Потому что я знал … У меня была эта цитата, полученная от нескольких сотрудников Макговерна, которые хотели обнародовать ее. Они думали, что, если бы люди узнали правду о ситуации с Иглтоном — о том, что его никак нельзя было оставить в связке, — восприятие поведения Макговерна в отношении Иглтона резко изменилось бы. Иглтон был бы уже не обиженным хорошим парнем, а тем, кем он являлся на самом деле, — беспринципным лжецом.

Ред .: Беспринципным лжецом.

ХСТ : С историей очень серьезных психических расстройств, без всяких гарантий того, что они не повторятся. А вот как Манкевич объяснил, почему он не рассказал этого журналистам в то время. Снова Хейнс Джонсон из Washington Post : «Манкевич сказал, что “он яростно набросился” на представителей прессы, воззвал к их патриотизму и обещал, что предоставит им больше новостей. Макговерн и Иглтон должны были пройти медицинское обследование в больнице Уолтера Рида и призвать других кандидатов сделать то же самое и обнародовать результаты. “Когда это произойдет, — продолжал Манкевич, — он постарается либо устроить эксклюзивное интервью с Иглтоном, либо сделать вброс цикла новостей по истории болезни последнего”».

Ред .: Что такое вброс цикла новостей?

ХСТ : Я не знаю. Вот такой язык Манкевич использует на всем протяжении кампании, когда запутывается и начинает толочь воду в ступе.

Ред .: Выходит, разница между восприятием и реальностью заключается в том, что публика решила, будто Макговерн отбрасывает Иглтона в политических целях, в то время как на самом деле того просто никак нельзя было оставлять в предвыборной связке. Он обманул Макговерна, а Манкевич пытался представить ситуацию наиболее выгодным образом, но ему не удалось.