Виталий Иванов: К критике современной теории государства

Членство во многих международных организациях, включая ту же ООН, предполагает отчуждение части формального суверенитета и, разумеется, сокращение фактических суверенных претензий. Представляется, что развитие Европейского Союза (официально к международным организациям не относящегося) переходит или уже перешло ту грань, когда суверенность, а значит, и государственный статус его членов перестают быть бесспорными и становятся темой для дискуссии. Чрезвычайно интересна и теоретическая интерпретация ЕС как некоей промежуточной формы между государством и межгосударственным объединением. [9] Провал референдумов по утверждению Евроконституции (в Нидерландах и Франции в 2005 г.) и Лиссабонского договора (в Ирландии в 2008 г.) привел к консервации «промежуточного» статуса ЕС.

Правление ( государственное правление ) есть формальная организация верховной, высшей власти в государстве , в том числе официальный порядок наделения властью главы государства (наследственный, выборный и т. д.) и формирования высших органов власти – парламента или его аналога, правительства (суды же традиционно не рассматривают в контексте форм правления [10] Это бы усложнило, «утяжелило» описания правления, не добавив ничего по сути. ), их взаимодействия между собой и т. д. Через понятие правления также определяются формальные источники и носители государственной власти.

Принято выделять монархическую и республиканскую формы правления, монархию и республику (греч. μοναρχία – «единовластие», лат. res publica – «общее дело»). Монархии обычно делят на абсолютные и ограниченные , а последние на « дуалистические » и парламентские . Республики – на парламентские , президентские и смешанные , т. е. президентско-парламентские и парламентско-президентские.

Разница между монархией и республикой как будто совершенно очевидна. Монархия предполагает принадлежность верховной власти наследственному (наследующему по закону, по обычаю или по воле предшественника) правителю или правящему роду и отбираемому из него правителю. А в республике власть принадлежит некоему коллективу, который может охватывать как крайне узкий круг лиц, так и все взрослое дееспособное население (всю нацию). Этот коллектив осуществляет власть непосредственно или передает ее осуществление в тех или иных пределах и объемах своим представителям – выборным правителям и др. Такой коллектив уместно называть электоральным (электоратом). Также иногда указывают, что при монархическом правлении источником власти провозглашается Бог или боги, а поэтому монархи либо объявляются избранниками Бога или воплощениями богов, проводниками божественной воли, либо сами обожествляются. В то время как при республиканском правлении источником власти выступает соответствующий коллектив.

Однако такое разграничение при обращении к опыту государственного строительства, хоть исторического, хоть современного, оказывается относительно условным .

Во-первых, были и есть выборные монархии . Достаточно вспомнить Византийскую империю [11] В Византии не было нормативного порядка престолонаследия. Не было даже сколь-либо внятной доктрины преемственности. Теоретически считалось, что император (с VII в. василевс) избирается знатью, духовенством, армией, народом и может быть избран любой, кто этого достоин. На практике императоры сами нередко назначали своих преемников, используя в том числе институт соправления. Т. е. после смерти правителя вопрос о преемстве не вставал в принципе: один правитель умер, но жив другой. Назначение соправителей и наследников могло оформляться избирательной процедурой, точнее процедурой утверждения или даже одобрения выбора, сделанного императором. Подобной процедурой мог обставляться и захват власти. , Священную Римскую империю и Речь Посполитую. Из современных следует упомянуть Малайзию. Известны и многочисленные прецеденты выборов правителей в монархиях, не относившихся к выборным – в случаях пресечения династий и т. п. У нас выборными царями были Борис Годунов, Василий Шуйский и Михаил Федорович. Выборность обычно влечет обязательства и ответственность перед электоратами (пусть даже монархи не считаются их представителями), хотя бы и теоретически, а значит, исключает принадлежность монарху всей верховной власти, исключает собственно единовластие. [12] Карл I/V из дома Габсбургов, один из самых могущественных правителей в истории Запада, объединивший под своей рукой Арагон, Кастилию, Неаполь, Германию, при коронации императором Священной Римской империи в 1520 г. услышал от курфюрстов: «Помни, что этот трон дан тебе не по праву рождения и не по наследству, а волей князей Германии».