Из Москвы семья Владимира Петровича отправилась в Пятигорск к маме Тамары – Екатерине Ивановне Шатовой, довольно своенравной особе, давно невзлюбившей Володю, и искавшей, по поводу и без повода, с ним ссоры. Пятигорск остался сугубо курортным городом, где в центральной его части на бульварах преобладали «праздношатающиеся» отдыхающие, а остальные его части состояли почти в основном из частного сектора, где люди копошились на своих приусадебных участках. Было скучно, и семья уехала раньше времени.
В последующие годы Екатерина Ивановна продала дом, и ютилась в летней кухне во дворе. Никто не мог понять, зачем она это сделала. Когда появились проблемы со здоровьем, продала и кухню, и переехала в Новосибирск, к своей старшей дочери Гале, но не ужилась и там. Кончилось тем, что последние годы, а прожила она 91 год, она жила в Орске у Тамары с Володей. И опять конфликты, так что Борис на некоторое время даже забирал ее в свою квартиру.
Вернулись из отпуска, жизнь вошла в свою колею. На очередной политинформации Владимир Петрович говорил о том, что правительство Федеративной Республики Германии предложило боннскому парламенту отменить принятое Союзническим контрольным советом решение о роспуске гитлеровской национал-социалистской партии и всех ее организаций. 14 14 См.: Правда. http://olden.rsl.ru/ru/networkresources
Нижняя палата – бундесрат – уже одобрила правительственный законопроект. Теперь этот законопроект был представлен на утверждение бундестага, где правительство располагало большинством голосов.
Отмена запрещения нацистской партии – далеко не формальный юридический акт – говорил Владимир Петрович – как это пыталась изобразить боннская пропаганда. Он мог бы быть таковым, если бы в Западной Германии не существовало опасности возрождения фашизма с его реваншистской, человеконенавистнической идеологией. Но такая опасность существовала. Более того, – закончил Владимир Петрович – по мере милитаризации страны и наступления на демократические права народа эта опасность обострялась с каждым годом.
Люди слушали с интересом, задавали вопросы. Его обстоятельные ответы нравились сослуживцам.
В те годы, в конце 50-х, начале 60-х, в Орск на стройки народного хозяйства прибывало по так называемому «оргнабору» большое количество ранее судимых, а также тех, кому срок заключения был заменен на работу на стройках, в том числе на стройках химической промышленности, тогда это называлось – «послали на химию». Все эти годы в город прибывали из лагерей и тюрем больные туберкулезом, как правило, в открытой форме. Дело в том, что для больных туберкулезом орский климат был очень благоприятен тем, что воздух всегда очень сухой, а солнечных дней в Орске по статистике больше чем в Крыму. Поэтому больных зеков отправляли сюда на долечивание. Многие выздоравливали, да так в Орске и оставались жить, заводили семьи. По другой статистике, в Орске проживало 15 процентов ранее судимых. Эти люди несли в народ свою лагерную культуру, что не могло не сказываться на общей культуре, повадках и традициях всего населения. Например, часто можно было видеть молодых людей, которые сидели на корточках в кружок, курили и сплёвывали себе под ноги. Они сидели на корточках даже тогда, когда рядом была пустая скамейка. В этом был для них особый шарм. Дело в том, что на корточках сидят зеки во время этапа на отдыхе. Конвоиры стоят, а зеки сидят. Если кто-то из них встанет, сразу видно, значит, побег, а это расстрел на месте. Поэтому молодежь, таким образом, демонстрировала другим свою причастность к определенному «сословию», что можно охарактеризовать словом «крутой пацан».
В доме, где поселились Мирошины, жил один парень, который влиял на ребят двора. Именно он научил пацанов играть в «лямку», как можно было понять, это было одним из развлечений на «зоне». Он имел плетку, сплетенную из тонких проводов в разноцветных пластиковых изоляционных материалах. Плести такую плетку было своеобразным искусством, которым также обучались на «зоне». В моде были также самодельные кастеты из свинца или толстого пластика. Все эти атрибуты «крутизны» имели и охотно демонстрировали ребятам «крутые пацаны». А они, желторотые юнцы, все это впитывали. Для многих из них, в том числе и для Бориса, это могло окончиться плохо.
Когда Боря со школьной баскетбольной командой ездил на соревнования в Оренбург, он купил себе там пачку сигар, что считалось особым шиком, и стало модным после кубинской революции. Делегация кубинской молодежи приехала и в Орск. В Бориной школе была устроена встреча с ними. Зал долго рукоплескал представителям героического народа Острова Свободы, как тогда называли Кубу.
Читать дальше