Официальная пропаганда «стиляг» клеймила позором, в прессе печатались о них фельетоны, их высмеивали в кинороликах и киножурналах. В доме напротив, поселилась одна семья по фамилии Кава. Глава семейства был директором магазина. Из окна можно было наблюдать, как у них в квартире собиралась «золотая» молодежь. У их отца было два сына-студента, к ним в гости приходили такие же «золотые» юноши и девушки. Танцевали. Из открытых окон слышались магнитофонные записи зарубежных мелодий. Магнитофоны были тогда большой редкостью. Они были огромных размеров, магнитная лента была на больших «бобинах» (катушках). Кроме того, большое распространение стали получать так называемые пластинки «на костях». Это были самодельные подпольного производства гибкие пластинки, записанные кустарным способом на использованных рентгеновских снимках (отсюда название). Как правило, это были иностранные мелодии с контрабандных пластинок, а также наши отечественные произведения в исполнении запрещенных певцов, или блатные песни.
А потом отца Каву арестовали за пересортицу, хищение, растрату в магазине, расположенном в доме, где жил Борис, и «золотая» жизнь его сыновей стала не так заметна.
Владимир Петрович и Тамара взяли детей и поехали в отпуск. Хотелось повидать матерей, а Володе еще и братьев. Приехали к маме Володи Екатерине Михайловне, которая после смерти мужа Петра Васильевича, проживала в Москве у младшего сына Володара, специально приехавшего в отпуск из Австрии. Они жили в двухкомнатной квартире в обычном доме. А его вторая жена Ольга уехала к своей матери в Ленинград.
Володар, конечно, выглядел как настоящий иностранный дипломат. Это чувствовалось во всем: и в манерах, и в умении разговаривать, и в одежде, и в зарубежных пластинках с хорошей музыкой, и в ароматном табаке золотистого цвета в красивой коробке, и наборе курительных трубок… Он привез какие-то мелкие сувениры для Володиной семьи. Борису достались брюки, ковбойская шляпа и шнурок на шею. Всем понравились коробочки с набором самых разнообразных конфет, одна не похожа на другие, и все в разных красивых обертках.
На другой день поехали к старшему брату Володи Шурке, как он его называл. Александр Петрович в эти выходные был дома, и обещал покатать всех на новенькой «Волге» с оленем на капоте и сверкавшей никелированными деталями. Водитель из Шурки был никудышный, сказывалось отсутствие навыка, поэтому несколько раз на московских улицах чуть было не попали в аварию. Гаишники вежливо укоряли товарища полковника за нарушение правил дорожного движения и просили быть повнимательнее. Сидевшая рядом его жена Ольга то и дело восклицала: – Саша! Справа машина! Саша! Осторожно! И все в том же духе. Кое-как выбрались за город и остановились на природе перекусить. Детям было любопытно смотреть в никелированные детали машины, видеть там свое искаженное изображение, тыкать в него пальцами и смеяться. – Не трогайте, испачкаете – то и дело делал им замечания дядя Саша, и принимался тряпочкой протирать и без того сверкающие детали.
Женщины отошли в сторонку, и говорили о чем-то, о своем.
– Знаешь, Володька, – сказал Александр – после партвзыскания нервы стали не к черту.
– А что случилось? Ты не писал.
– О таком не пишут. Когда в стране стали создавать ракетные воинские части, меня вызвали к руководству и в приказном порядке предложили возглавить ракетную дивизию в Сибири, давали звание генерала. Ольга, ни в какую, вплоть до развода: в Сибирь не поеду. Ну, я и отказался.
– Вот это да!
– Наказали по партийной линии, перевели с понижением на должность простого преподавателя академии.
Брат Володи Александр Петрович Мирошин скончался от инфаркта в возрасте 45 лет. Его жена Ольга стала наследнице трехкомнатной кооперативной квартиры, построенной на средства мужа, автомашины, гаража, коллекции дорогих фотоаппаратов и охотничьих ружей. Умерла через двадцать лет в психушке. Их сына Сашу – Александра Александровича – опекал Володар, к тому времени уволенный из Министерства внешней торговли за участие в спекуляции иностранными шмотками, и работавший преподавателем в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы в Москве, и куда он помог поступить младшему Шурику.
Работая в торгпредстве СССР в Австрии, Володар закупал и высылал посылками в Москву своей матери женские платки и косынки, которые она сдавала в комиссионные магазины. Оперативные службы быстро вышли на след бабули, возбудили дело. На уголовную статью оно, видимо, не потянуло, но Володара уволили с дипломатической службы. Вот так, глупость молодого перспективного работника стоила ему карьеры.
Читать дальше