В. Коломиец - Политический образ современной Италии. Взгляд из России

Эти первые демоскопические опыты, многообещающие с точки зрения будущего социологии политики, зиждились, однако, всецело на энтузиазме дилетантов, в то время как академическая наука не обнаруживала даже каких-либо признаков осведомленности на данный счет. Хотя научная мысль в области той же социальной статистики, ее сбора методами массового опроса (переписи населения, парламентские расследования и т. п.) вовсе не производила впечатления полной застойности. Как не была застойной и более специализированная сфера электоральной статистики – созданные на ее основе первые исследования, с трудом преодолевая препоны и ограничения, неизбежно вменявшиеся цензовой избирательной системой, реконструировали достоверную картину развития электорального процесса, по крайней мере в некоторых его аспектах.

И в целом интеллектуальная среда, сложившаяся в Италии на рубеже XIX и XX веков, при всех необходимых оговорках тем не менее поощряла движение науки в направлении изучения массовидных социально-политических процессов. Стимулом к тому были особенности национальной политической культуры, определявшие низкий уровень легитимности власти – почти узурпаторской, по убеждению широкого фронта оппозиционных ей правых и левых политических сил. Нелегитимной, с точки зрения либерального государства, вышедшего из Рисорджименто, была и оппозиция, которой со стороны «партии власти» воздавалось столь же бескомпромиссным и категоричным непризнанием. Оппозиционные силы, не имевшие полноценных институтов социальной борьбы и социального давления, оказывались тем самым обреченными на антиэтатистское противостояние власти [30] См.: Коломиец В. К. Начало нового этапа идейной борьбы… . Сложившаяся ситуация неуправляемости общества настоятельно требовала своего преодоления на путях поиска адекватных механизмов взаимодействия властного меньшинства и подвластного ему большинства.

Этим историческим императивам пытались ответить – и не без видимого успеха – элитологические исследования Вильфредо Парето, Гаэтано Моски, Роберта Михельса, составившие одно из самых перспективных направлений классической социологии политики [31] См.: Владимиров А. В. Итальянская школа политической социологии (традиции и современность) // Социологические исследования. 1976. № 4. С. 174–184; Култыгин В. П. Классическая социология. М., 2000. С. 244–307; Kolomijec V. Michels, Robert (1876–1936) // A nemzetközi munkásmozgalom történetéből. Évkönyv 2012. XXXVIII. évfolyam. Budapest, 2011. 312–314. old. . Не менее успешными оказались и попытки, предпринятые фигурами иного масштаба научного дарования: Шипио Сигеле, Гульельмо Ферреро, Этторе Чиккотти, – сумевшими в первом приближении дать теоретическое обоснование феномену массы, как и производному от него – массового сознания. То были в Италии первые социологи, исследовавшие механизмы объединения индивидов в большие и малые социальные группы, трансформации индивидуального сознания в групповое и массовое, способы достижения психологической и поведенческой целостности той или иной общности в процессе групповых контактов. Значение их научных идей, предвосхищавших возможности для манипулирования массовым сознанием, оказалось неоценимым на протяжении всего XX в. с наступлением эпохи массового политического участия – выходом на общественную арену массовых политических партий как демократического, так и авторитарно-тоталитарного толка [32] См.: Sighele S. Contro il parlamentarismo. Saggio di psicologia collettiva. Milano, 1895; Idem. Morale privata e morale politica. Nuova edizione de La delinquenza settaria, riveduta ed aumentata dall’autore. Milano, 1913; Idem. I delitti della folla studiati secondo la psicologia, il diritto e la giurisprudenza. Torino. 1923; Ferrero G. Potere / A cura di Gina Ferrero Lombroso. Milano, 1959; Ciccotti E. Psicologia del movimento socialista. Note ed osservazioni. Bari, 1903; Попов В. А. Психология толпы по Тарду, Сигеле, Ломброзо, Михайловскому, Гиддингсу, Г. Лебону и др. М., 1902; Грушин Б. А. Массовое сознание. Опыт определения и проблемы исследования. М., 1987. .

Изучению демоскопических источников в трудах социологов-классиков – при всем их интересе к массовому и массовидному – отводилось место более чем маргинальное. Впрочем, последующие десятилетия итальянской истории еще менее благоприятствовали занятиям демоскопией. С утверждением у власти фашизма демоскопические исследования, хотя и практиковавшиеся, были, однако, втиснуты в прокрустово ложе официальных ограничений, запретов, цензуры и самоцензуры, что существенным образом затормозило развитие этой научной дисциплины. Демоскопия, исходившая из признания множественности мнений, изначально противоречила тому принципу тоталитарной унификации духовной жизни общества, который навязывал господство лишь немногих, «нормативно» допустимых, угодных власти, а потому обязательных для всех граждан точек зрения на окружающую действительность [33] См.: Васильцов С. И. Рабочие партии и выборы в Италии 1953–1976 гг. М., 1978. С. 5–6; Его же. Рабочий класс и общественное сознание. Коммунисты в социально-политической структуре Италии. М., 1983. С. 8; Белоусов Л. С. Режим Муссолини и массы. М., 2000. С. 32, 39; Rinauro S. Storia del sondaggio d’opinione in Italia, 1936–1994. Dal lungo rifiuto alla Repubblica dei sondaggi. Venezia, 2002. .