Игорь Кузнецов - История, которую мы никогда не знали

Генерал П. Кусонский и другой заместитель Миллера, адмирал М. Кедров, были ошарашены содержимым. Они спешно выехали на улицу Колизе, причем Кедрова сопровождала его напуганная жена.

К Скоблину домой прибыл офицер-ровсовец, которому, однако, ничего не сообщили о содержании записки. Было уже около часу ночи, и супруги легли спать. Разбуженный порученцем, Скоблин спокойно выслушал сообщение об исчезновении Миллера, оделся и вместе с офицером выехал на такси на улицу Колизе. Он бодро зашел в кабинет председателя РОВСа, где находились Кусонский и Кедров. Офицер-порученец и жена Кедрова остались в прихожей.

Кусонский и Кедров буквально засыпали вопросами Скоблина. Поскольку он и не подозревал о существовании разоблачающей записки, то уверенно отвечал, что не видел генерала Миллера после воскресенья. Когда же ему показали записку, он сразу побледнел, потерял контроль над собой, однако затем вновь преобразился и продолжал утверждать, что не видел Миллера и что в 12.30 он вместе с женой был на Ленче в Русском ресторане, о чем могут сообщить свидетели. В конце концов адмирал Кедров предложил всем вместе поехать в полицию.

Перед уходом Кусонский и Кедров немного задержались, чтобы забрать бумаги. Скоблин извлек максимум возможности из этой маленькой задержки. Он покинул помещение в сопровождении жены Кедрова с офицером (который все еще ничего не знал о записке Миллера) и первым попал на лестницу. Когда же Кусонский и Кедров вышли, Скоблин исчез. Его следов не было ни на лестнице, ни на улице…

Ночью генерала Скоблина видели в двух разных местах. Около четырех часов утра он вошел в гараж на углу бульвара Пресбург и Порт де Тэн, где служил муж его сестры. Зятя не было, и Скоблин ушел. Сторож гаража, с которым он говорил, позднее показал, что генерал был бледен и растрепан. Через 15 минут в Нюлли он разбудил бывшего офицера-корниловца, жадно выпил стакан воды и занял 200 франков, сказав, что потерял бумажник. Скоблин ушел, пообещав вернуть деньги на следующий день, но больше его никто никогда не видел…

Французские власти перекрыли железнодорожные станции, морские порты, пограничные пункты, широко распространяли фотографии Скоблина. Все делалось правильно, но уже было поздно. По показаниям многочисленных свидетелей следствию удалось, однако, реконструировать точную картину и хронологию печальных событий. В общих чертах все было похоже на дело Кутепова.

Следствие установило, что встреча Скоблина и Миллера произошла недалеко от места, где советское посольство владело и арендовало несколько домов для своих сотрудников и служащих различных советских организаций. Внутри квартала на углу улиц Жасмин и Раффе находилось здание школы для детей сотрудников посольства. Школа оказалась запертой – были каникулы.

Из окна ближайшего дома свидетель, знавший Миллера и Скоблина, видел их обоих, стоявших у входа в пустующее школьное здание. Скоблин жестом руки пригласил Миллера войти. Третий человек, крепко сложенный, также стоял с ними, но спиной к свидетелю. Было это примерно в 12.50. Через 10 минут серый закрытый грузовик «форд» припарковался перед советской школой.

Этот же «форд» с дипломатическим номером прибыл в Гавр около четырех часов дня и остановился у дока, рядом с советским торговым судном «Мария Ульянова». Машина была в пыли, и ветровое стекло запачкано остатками насекомых, что случается при быстрой езде. В будний день 203 километра между Парижем и Гавром можно легко преодолеть за три часа. Массивный деревянный ящик приблизительно 6 футов длиной и 2 – 3 шириной был вытащен из грузовика с помощью четырех советских матросов и осторожно перенесен на трап судна. Вскоре «Мария Ульянова» снялась с якоря и ушла в открытое море, не известив предварительно администрацию порта и не завершив отгрузку товара, заказанного фирмой в Бордо.

Портовый инспектор, посещавший «Марию Ульянову» по делам службы, показал полиции, что в ходе его разговора с капитаном какой-то человек быстро вошел в каюту и сказал что-то ему по-русски.

После этого капитан закончил беседу, заявив, что получил радиограмму о немедленном возвращении в Ленинград. Инспектор, однако, знал, что подобные приказания обычно адресуются не прямо капитану, а агенту морской торговой компании. Как только он покинул пароход, он заметил грузовой «форд» и увидел большой деревянный ящик, втаскиваемый на борт. Проверка дипломатического номера установила, что грузовик был приобретен советским посольством за месяц до исчезновения генерала Миллера.