Тесла Лейла Хугаева: Проблемы развития духа. Критика структурализма

37. Ромен Роллан «Вселенское Евангелие Вивекананды»: «Ибо большинство людей, считающих себя религиозными, в глубине души равнодушно к этому; они слишком ленивы, трусливы и неискренни; им удобнее оставаться на пути и не вглядываться слишком близко в то, что ждет их в конце. Вот почему они прозябают в податливой сфере формального благочестия». «Церкви и храмы, книги и обряды… Этот Kindergarten (детский сад) религии полезен для первых шагов духовного детства; но нужно пойти дальше, если искренно хочешь достигнуть истины». «Человека еще нет. Он будет. Бог, предающийся отдохновению, предоставил нам довершить лучшее из дел, дело Седьмого дня: освободить силы порабощенного Духа. Разбудить Бога в человеке… Воссоздадим Бытие!»

38. Получается, что грубой ошибкой является утверждение о стагнации религиозных систем в силу их догматического характера. Догмы тормозят эволюционное развитие сознания, но провоцируют революционные бунты внутри самих церквей. В конечном итоге революционное обновление религий провоцирует тектонические сдвиги в сознании, результатом которых стало Возрождение, неотъемлемое от Реформации.

39. Вильгельм Дильтей написал превосходную книгу о развитии духа со времен Возрождения и Реформации. Его главная мысль, которую он иллюстрирует множеством примеров, состоит в том, что религиозное развитие человечества должно привести к становлению универсальной, естественной религии. В то время термин «естественный» получил особое распространение в кругах просветителей, таких как Декарт, Спиноза, Руссо или Дидро, Лессинг и Жорж Санд, и был связан с новым мировоззрением, восставшим против догм религии и искавшим истину в законах природы.

40. Вильгельм Дильтей «Человек со времен Возрождения и Реформации»: «Так перед людьми этой эпохи встает в еще неопределенных очертаниях созерцание общей для всех благонадежных людей истины, которая получила свое наиболее чистое выражение в учении Христа и находит свою проверку в образе жизни. Из этого живого созерцания возникло затем понятие просвещенной, рациональной или естественной религии и теологии. Коорнхерт показывает, как во второй половине XVI века из борьбы сект, из стремления к миру с необычайной силой выкристаллизовывалось воззрение об общей всем конфессиям содержащей ядро религии истины. Это воззрение лежало в основе тенденции гениального Эразма, но решительно выходило за пределы того, что он считал допустимым высказывать в своих произведениях. Оно подготовило понятие естественной религии, которую затем Герберт Чербери обосновал врожденными моральными и религиозными задатками человека. Произведение Герберта Чербери об истине имеет эпохальное значение вследствие того, что как бы ставит проблему теории познания религии. В работе Чербери развиваются критерии, позволяющие установить во всех противоречивых религиях одну истину. Таким образом в ней дана первая законченная система естественной религии. Стремление к воссоединению церквей, разделенных на католические и протестантские, и к объединению протестантских конфессий проявилось впоследствии у Лейбница в определенном отношении к естественной теологии. С этим долго продолжавшимся и непреодолимым движением были связаны все выдающиеся теории естественной религии и естественной теологии».

41. Естественная религия в устах таких просветителей, как Джордано Бруно, Спиноза или Лессинг, – это религия законов природы, «законов, написанных в сердце», как говорили Спиноза и Руссо, противопоставляя ее догмам теологии, «написанным на скрижалях». То есть законы природы против бумажных законов, религиозных или светских, часто имевших форму юридических (то есть принудительных). И поскольку законы природы, законы психики (законы, написанные в сердце) – общие всему человечеству, то открытие этих законов приведет к созданию единой гармоничной, универсальной для всех религии, положит конец войнам и преследованию еретиков. Такая «философская вера» может быть основана только на разуме, на рационализме, на примате разума над догмами откровений.

42. Карл Ясперс «Философская вера»: «Если Сократ, Боэций, Бруно – как бы святые в истории философии, это еще не значит, что они величайшие философы. Это – подтвердившие своим мученичеством философскую веру образы, на которые мы взираем с благоговением. Признаком философской веры, веры мыслящего человека, служит всегда то, что она существует лишь в союзе со знанием. Она хочет знать то, что доступно знанию и понять самое себя».