Тесла Лейла Хугаева - Проблемы развития духа. Критика структурализма

27. Неслучаен также и тот факт, что современная позитивная наука с ее эмпиризмом и отрицанием метафизики интеллекта зашла в тупик. Об этом знают ученые, ведут полемику в своих эзотерических кругах, защищают диссертации о проблеме индукции Юма, которую никто не может решить, и продолжают делать вид, что наука функционирует лучшим образом. Все прочие люди, которые не могут понять того эзотерического языка, которым стала современная социальная наука в силу надуманной сложности, пустых абстракций, софистики и казуистики, им верят и чувствуют себя за ними как за каменной стеной великой науки. Откуда им знать, что это замок на песке!

28. Мы покажем, какое решение проблемы Юма предложил Кант и каким препятствием стала философия Канта для развития науки. Нельзя решить проблему индукции Юма, оставаясь на почве эмпиризма. Кант схитрил, оставив одну ногу на поле эмпиризма, а другой шагнув в сторону метафизики. В итоге не осталось ни эмпиризма, ни метафизики, и полный отказ от научного мышления все приняли за выход из тупикового положения.

29. Самыми жесткими критиками Канта были Ленин («Материализм и эмпириокритицизм») и Айн Ренд, философ-рационалист, обвинивший Канта вслед за Лениным в том, что он разрушил объективную реальность и рационализм, встав на позиции мистицизма и агностицизма. Айн Ренд называла Канта «главным злодеем нашего времени», поскольку, как всякий рационалист, видела фундамент общества в научном познании. Также считал и Ленин, хотя впоследствии выяснилось, что диалектика Гегеля и диалектический материализм Маркса – ничуть не менее иррациональные системы, чем трансцендентальная философия Канта. Гегель, кстати, был его учеником, и Гулыга пишет, что и Гегель, и Маркс восхищались Кантом.

30. Зарождение мировых религий в осевое время Ясперса стало только первым шагом на пути к становлению этих религий. Этот шаг стал борьбой с идолопоклонством первобытного мышления, когда люди стремились отвернуться от мистики мифологии в поисках метафизики интеллекта.

31. Следующий шаг – духовные революции внутри уже сложившихся религиозных систем. Это следующий рывок в освобождении от мистического мышления варваров. Они искали духовную силу интеллекта и потому пришли к монизму, к пониманию «единого» разума мира. Ведь только интеллект есть то единое, что связывает такую разнородную вселенную. Монотеизм в теологии, монизм в философии – развитие мышления приводит к осознанию единого духовного источника всего человечества, Интеллекта.

32. Для религий эта истина пока выражена мифологически и, собственно, далека от осознания ее первопричины в становлении интеллекта. Зато метафизика интеллекта элеатов, Пифагора, Сократа приводит к становлению платоновской школы, дающей уже полноценную философию метафизики интеллекта.

33. Религии бурлят внутренними революциями. Греческое имя Заратустры – Зороастр, что говорит о том, что древние греки хорошо знали его философию. А некоторые ученые говорят о зороастризме как одном из источников платонизма (что Пифагор познакомился с зороастризмом во время своего путешествия по Востоку, которое оказало большое влияние на его философию).

34. Христос бросает вызов иудейским пророкам, противопоставляет институтам догм и ритуалов – церковь духа и истины. Результатом его революции было становление христианской церкви. Лютер продолжает его борьбу уже в лоне христианской церкви, которая в свою очередь приводит к возникновению протестантских церквей по всей Европе.

35. Будда восстает против индуизма как религии догм и ритуалов и обращается к философским поискам истины. Шанкара преобразует брахманический ведизм в монотеизм веданты. Результатом этих революций становятся буддийские монастыри, которые в течение следующих веков завоевывают все новые страны: Китай, Япония, Тибет, Вьетнам и др. Интенсивная духовная жизнь Индии порождает таких великих деятелей, как Ганди, Рамакришна, Вивекананда, Тагор и др.

36. Жорж Санд, письмо к Антриетте де ла Бриготьер: «Вот уже 1800 лет, как церковь убивает Евангелие, ибо она желает только сухо толковать его, тогда как необходимо его продолжать. Христос был человек богодухновенный, но не бог, ибо что это за бог, который знал далеко не все, который не пожелал нам сказать всего, что нам надо было знать! Итак, думайте, вглядывайтесь в собственную душу, испытывайте свою веру, чтобы очистить ее, возвеличить ее всею мощью вашего разума и сделать ее достойной того бога, которому поклонялся Иисус, славный мученик, распятый за то, что знал больше, чем Моисей и его пророки. Если веруете в то, что Иисус был богом, а Евангелие – последнее слово мудрости, значит, вы никуда не движетесь, а мне такой покой не нужен. В душе моей раздается голос, который велит мне отринуть этот покой, велит сражаться с усталостью и ленью. Конечно, я бы с большим удовольствием заснула в лоне религии, готовой к употреблению, знающей ответы на все вопросы. Спать на такой подушке – великое счастье! Однако я тревожусь вовсе не о собственном счастье! Я тревожусь о собственном долге и желаю узнать, в чем он заключается. И я полагаю, что Иисус сказал мне о нем недостаточно. Он ставил слишком много вещей непроясненными. Он не решил земной участи рода человеческого. Меж тем решения той проблемы, которую именуют ныне социальной (Иисус говорил о Царствие Божием на земле), он не нашел, и всякий кто не ищет это решение, не может считаться ни верующим, ни набожным, ни даже христианином. … Вы простираетесь ниц перед непогрешимым христианством, я перед христианством совершенствующимся. Вы поклоняетесь церкви прошлого, я – церкви будущего! Поверьте: это та же самая церковь, наша общая мать, колыбель нашего общего разума и наших добрых чувств, наших благородных страстей и наших кротких добродетелей. Но ваша церковь закрыла свои двери, а наша их открывает».