Сергей Белкин - Игра как жизнь. Часть 1

Не углубляясь в запутанную сложнейшими интригами историю отношений Англии, Франции, Австрийской, Османской и Русской империй в конце XVIII века, обратимся к одной из этих интриг, получившей название «греческий проект» Екатерины II. Опуская детали, его цель и смысл состояли в возрождении православного греческого государства – Византии – со столицей в Константинополе. И это было не праздной мечтой императрицы, а многолетней деятельностью, включавшей в себя не только тайные и открытые дипломатические усилия, действия, направленные на ослабление Турции, на укрепление антитурецкого союза с Австрией и т.п., но и подготовку нового императора для возрожденной Византии. Им должен был стать внук Екатерины, второй сын императора Павла I – Константин. Он и назван был так потому, что ему предназначено было стать новым императором Византии, в оде на его рождение (в 1779 году) говорилось: «Гроза и ужас чалмоносцев Великий Константин рожден». Его с рождения воспитывали как будущего греческого императора. Думается, однако, что «греческий проект» родился в головах Екатерины и Потемкина не только как следствие успехов в войне с турками, а гораздо раньше, как мечта, как желанный геополитический, религиозный проект. При этом проект не предполагал, что Россия завоюет Стамбул-Константинополь и включит его и проливы в состав империи. Речь шла о возрождении самостоятельного государства Византии и его монархии, Россия при этом рассчитывала на союзнические отношения, специально оговаривая отказ от взаимных притязаний на престол.

То, что из этого ничего не вышло мы, живущие три столетия позднее, знаем. Современные историки считают, что проект изначально был совершенно нереалистичен, что Оттоманская империя была сильна, и признаков ее распада не наблюдалось, что обещания поддержки Екатерины в ее проекте со стороны австрийского императора Иосифа II недорого стоили. Тем не менее, мечта о возрождении Византии и усилении роли православия и России существовала еще долгие годы, выразившись в формуле Достоевского «Константинополь должен быть русским». Подогревая эту мечту, русских императоров охмуряли и англичане, и французы…

Если попытаться сформулировать пусть и упрощенный, но понятный взгляд на произошедшее с крымскими греками (а ведь это один из узловых моментов в истории моего рода!) картина будет такой.

Геополитическая цель (скорее – мечта) Екатерины и Потемкина («Греческий проект»): возродить греческое государство Византию под протекторатом России и посадить на престол своего внука Константина. Тогда Константинополь не «будет русским» (как об это позднее многажды писал Достоевские другие), но будет прорусским. Османская империя будет разобрана на фрагменты, к тому же будут созданы буферные государства типа Дакия.

Помня об этом проекте, проводилась и экспансия России в Крыму и Причерноморье. Сперва греков вывели из Крыма чтобы ослабить Крымское ханство. Потом пало само ханство. Видимо для того, чтобы Крым навечно удержать в руках России, чтобы прежде жившие в Крыму греки – потомки Византии, – не смогли с воссозданной Византией объединиться и вернуть ей Крым, их обратно в свои дома и на свои земли не возвратили. Возможно, рассуждали так: пусть она – Византия – будет и союзником, и даже протекторатом России, но и протекторату Крым не надо отдавать. Не менее важным было построение структуры церковной иерархии: христиане, живущие в Крыму, должны быть под Московским патриархатом! Надо также помнить, что помимо греческого проекта Екатерины у самих греков, разбросанных по многим землям, была своя «Великая идея» – возрождения Эллады и Византии, в которой бывшие крымские, ставшие азовскими, могли играть на стороне этой Μεγάλη Ιδέα, «Мегали Идэа» («Великой идеи»). Это надо было не просто учитывать, а позаботиться о превентивных мерах.

Так что греки-переселенцы стали заложниками своего первородства, что ли… Однако, все выдвинутые ими условия переселения были выполнены. Полагаю разумным и ответственным дать в конце книги ссылки на литературные источники, которые я использовал при подготовке этой главы.

Вернусь к судьбе моего прапрапрапрапрадедушки, чья жизнь пришлась на этот «великолепный» – XVIII – век.

Христофоровы – греки, православные. Наш род по материнской линии – род Христофоровых. Моя мать – Христофорова Людмила, ее отец – мой дед – Христофоров Павел, его отец, мой прадед – Христофоров Константин, пра-прадед – Христофоров Лазарь и так далее вглубь веков. Нам повезло: имеются списки всех Христофоровых, начиная с начала XVIII века. О них – эта глава.