Анастасия Шишкова - Евразийская модель российского государства. Монография

Стоит отметить, что на положительную роль татаро-монгольского ига в русской истории и становлении русской государственности указывал еще Н.Я. Данилевский [26] Данилевский Н.Я. Россия и Европа. СПб.: Глаголъ, 1995. С. 216–218. . Он, в частности, отмечал три фактора, способствовавшие становлению русского государства: 1) призвание варягов; 2) татарское нашествие; 3) окончательное оформление крепостного права при Петре I. Данилевский пишет о «гении зарождавшейся Москвы», который умел приспособиться к татарскому «данничеству» и даже извлечь из него выгоду: посредничество московских князей, избавлявших народ от прямого общения с татарами, и породило ту особую любовь русского человека к своему государю.

Ранее Русская земля имела культурную связь только с одной империей – Византийской, политическая гегемония которой была слаба, после монгольского завоевания Русь вошла в систему другой империи – Монгольской, лишь церковные отношения не являлись частью этой системы. Благодаря «монгольскому игу» Русь сумела сохранить Православие, потому что монголы были относительно толерантны в отношении вероисповедания, сам Чингисхан, к примеру, исповедовал шаманизм, но отличался определенной веротерпимостью.

Стоит отметить, что особую роль в сохранении Православия сыграл князь Александр Невский: формально подчинившись монголам, он сберег православную веру и культурно-национальную самобытность своего народа, выиграл время, чтобы его потомки, собравшись с силами, нанесли затем татаро-монголам решающий удар и освободили страну от иноземного ига. Это был тщательно продуманный глубокий политический ход. «Два подвига Александра Невского – подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке – имели одну цель: сохранения православия как нравственно-политической силы русского народа», – писал Г.В. Вернадский [27] Вернадский Г.В. Два подвига св. Александра Невского/ Русский узел евразийства. Восток в русской мысли. Сборник трудов евразийцев. М.: «Беловодье», 1997. С. 247. . И политика Александра Невского, по мнению евразийцев, в нужное время продолжилась в политике Дмитрия Донского.

Несмотря на безусловные минусы монголо-татарского нашествия, оно воспринималось народом Древней Руси как «Божие наказание» и побуждало к переоценке ценностей, готовило переворот в сознании людей. Реакцией на унижение национального самолюбия был необыкновенный душевный и религиозный подъем, который сопровождался подъемом творческим: в иконописи, в церковно-музыкальной области, в религиозной литературе. В этот период началась идеализация и героизация русского прошлого, что особенно заметно в былинах, которые были редактированы именно в то время; «в качестве реакции против угнетенного душевного состояния, вызванного татарским разгромом, в русских душах и умах поднималась, росла и укреплялась волна преимущественно религиозного, но в то же время и национального героизма» [28] Трубецкой Н.С . Наследие Чингисхана // Н.С. Трубецкой. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 224. . Этот национально-религиозный подъем и подготовил впоследствии то, что принято называть «свержением татарского ига».

Возьмем на себя смелость утверждать, что та часть философской системы евразийцев, в которой утверждается, что русская государственность имела монгольские корни, была непривычной в русской историософии и вызвала, естественно, резкую критику. Н.А. Бердяев, в частности писал: «Иногда кажется, что близко им (евразийцам) не русское, а азиатское, восточное, татарское, монгольское в русском. Чингисхана они предпочитают Св. Владимиру. Для них Московское царство есть крещеное татарское царство, а московский царь – оправославленный татарский хан… Любовь к исламу, склонность к магометанству слишком велики у евразийцев, магометане ближе евразийскому сердцу, чем христиане Запада. Евразийцы готовы создать единый фронт со всеми восточно-азиатскими, нехристианскими вероисповеданиями против христианских вероисповеданий Запада» [29] Бердяев Н.А . Евразийцы // Россия между Европой и Азией. Евразийский соблазн. М., 1993. С. 292. . Возражая своим оппонентам, Н.С. Трубецкой писал: «Наследие Чингисхана неотделимо от России. Хочет Россия или не хочет, она всегда останется хранительницей этого наследия, и вся ее историческая судьба этим определяется» [30] Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. // Н.С. Трубецкой. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 261. .