Дмитрий Шеметов - По ту сторону партии - эволюция концепции «партии» в марксизме

Социал-демократия, однако, продолжала усугублять все спорные и недоработанные представления у Маркса благодаря конкретно-историческим обстоятельствам, наложенным на ее теорию развитием свободного рынка и буржуазной демократии во второй половине XIX века, а также из-за применяемой ею тактики и ее воплощения, особенно в Германии. Исходя из концепции партии как привилегированного толкователя и теоретического носителя нацеленного на раскрытие революционной спонтанности пролетариата, она должна была спроектировать дальнейшее разделение этих факторов до тех пор, пока не пришла к концепции партии как силы вносящей социалистическое сознание в массу пролетариата, который сам по себе якобы может быть только носителем «тред-юнионистского», «профсоюзного» сознания. Таким образом, было реализовано совершенно статичное разделение между теорией и практикой: Социал-демократическая партия, единственный возможный посредник, стояла на страже «программы-максимум» (то есть идеологически сохраняла политическое содержание, а затем и социальное содержание коммунистической революции, отложеной до греческих календ), в то время как на практике реализовывала «программу-минимум» (т.е. исправления капитализма путем проведения «реформ в пользу рабочего класса»).

Таким образом, была достигнута точка невозврата в отрицании всех революционных возможностей, которые характеризуют реальное движение пролетариата. Все остальное последуе с этого момента: единственное, что имеет значение для социал-демократии – это демократическая стадия. Партия задумывалась как массовая организация, созданная до существования любого движения рабочего класса – которое само по себе воспринималось только как простое средство содействия росту этого типа организации – и не имела другой «конечной цели», кроме завоевания политической власти (даже, опять же, посредством всеобщего избирательного права) и, следовательно, управления капиталистическим государством.

В мейнстримной историографии того, что называется «рабочим движением», согласно интерпретациям традиционного типа (Левое крыло, Социалистическая партия, Коммунистическая партия) или лефтизма (включая современные ультралевые течения), мы отмечаем продолжающиеся попытки, с одной стороны указать на «историческую связь» между Марксом и социал-демократией, и, с другой стороны, попытки «очистить», в той или иной степени, «основоположников» от какой-либо ответственности за «реформистские грехи» социал-демократии. Мы обязаны сказать, что если и есть связь между ними, то это с «марксизм», то есть идеология (а затем и государственная религия: СССР, Китай и др.), которая больше не имела ничего общего с изначальным методом Маркса, который, в свою очередь, был основан на фундаментальном антагонизме между буржуазией и пролетариатом. Эта идеология не только усвоила и усугубила теоретические недоработки Маркса, обусловленными конкретно-исторической обстановкой XIX века, без какой-либо попытки проанализировать изменения, которые претерпевала эта обстановка (колониальная экспансия капитализма в планетарном масштабе после 1880 года по причине образования империалистических тенденций и т.д.), но также трансформировала общий анализ системы, разработанный Марксом в первом томе «Капитала» («Критика политической экономии»), используя его черновые версии рукописей для построения «абстрактной» концепции капиталистической системы функционирующей в изоляция (см. тома II, III и IV под редакцией Энгельса и Каутского). Конечно, даже если мировой рынок еще не был полностью сформирован, империалистические тенденции были заметны с самого начала капитализма. В конце концов, эта система, основанная на конкуренции, могла исторически развиваться только путем уничтожения пережитков предшествующих способов производства и, следовательно, способов производства, которые были внешними по отношению к ее собственной сфере экономической деятельности (производство-обращение товаров между капиталистами или для продажи наемным рабочим). Как указала Роза Люксембург в работе «Накопление капитала» (1913), необходимость реализовать свою прибавочную стоимость в форме денег, условие sine qua non для обеспечения бесконечного расширенного воспроизводства, заставляет капитализм выходить за пределы своей текущей сферы господства в поисках рынков сбыта.

Буржуазия в определенный исторический период была революционной, поскольку она делала возможным значительно более высокий уровень развития производительных сил по сравнению с предыдущими формациями, но она была революционной, прежде всего, с точки зрения капитала, продуктом которого она была и чье реальное правление она сделала возможным. Таким образом, пролетариат имел право только на крохи, более или менее существенные в зависимости от исторических периодов и интенсивности классовой борьбы, крохи, бросаемые ему правящим классом и способствующие движению капитала. Его роль, благодаря его антагонистической позиции по отношению к буржуазии в производственных отношениях, могла заключаться лишь в том, чтобы с самого начала вести непримиримую войну против буржуазии, главного оплота капиталистической эксплуатации, наряду с государством. Рабочий класс не должен был сотрудничать ни с одной из буржуазных сил, даже с самой демократической, и не должен был пытаться играть роль их заменителя, чтобы «ускорить Историю», в том случае если эти силы покажут свою нерешительность или даже откровенный и упорный отказ от ликвидации старого режима (остатков феодализма).