Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга третья

Авторы большинства социальных схем исходят из предположения, что все будут правильно поступать и судить честно, будут мыслить, как они должны мыслить, и действовать, как они должны действовать, и держатся этого взгляда, невзирая на повседневный опыт, доказывающий, что люди не делают ни того, ни другого, и забывая, что его сетования на существующий порядок вещей доказывают его убеждение в том, что людям как раз недостаёт того благоразумия и той честности, которые нужны для осуществления его плана.

Так же мало предугадывали события авторы конституции различных других государств Нового Света, в которых бесчисленные революции с поразительным постоянством обнаруживали контраст между ожидаемыми результатами политических систем и результатами, достигнутыми в действительности.

Та истина, что регулирующий аппарат всегда склонен к усилению своей власти, иллюстрируется примерами. Возьмём любое организованное человеческое общество, учёное или иное. История каждого из них наглядно показывает, как администрация, постоянная или отчасти меняющая свой состав, постепенно захватывает в свои руки всё большую и большую власть и направляет по-своему деятельность общества, встречая лишь незначительное сопротивление даже и в тех случаях, когда большинство не согласно: боязнь всего, что сколько-нибудь смахивает на революцию, удерживает и запугивает большинство.

Человеческая натура не в достаточной степени одарена чувствами, потребными для того, чтобы помешать росту деспотической бюрократии.

Большинство восточных государств не имеет даже представления о государственном и международном праве. Всякий, кто пожелал бы просветить по этому вопросу народ, почти неизбежно подверг бы себя гневу тиранов, опустошающих эти несчастные страны.

Народ любой страны имеет право и должен быть в силах посредством конституционных действий, путём свободных нефальсифицированных выборов с тайным голосованием выбрать или изменить характер или форму правления, при котором он живёт; что господствовать должны свобода слова и печати; что суды, независимые от исполнительной власти и не подверженные влиянию какой-либо партии, должны проводить в жизнь законы, которые получили одобрение значительного большинства населения либо освящены временем или обычаями.

Но если устранить опасности войны и тирании, то, несомненно, наука и сотрудничество в ближайшие несколько лет, максимум несколько десятилетий принесут миру, прошедшему жестокую школу войны, рост материального благосостояния, невиданный в истории человечества.

С одной стороны, Маркс, без сомнения, превозносит – хотя и не приводит достаточно адекватной мотивировки – колоссальные способности капитализма развивать производственные возможности общества. С другой стороны, он без конца подчёркивает растущую нищету трудящихся масс.

Он ( Карл Маркс ) даже высказывает мысль, что циклические кризисы можно в каком-то смысле рассматривать в качестве предвестников окончательного краха ( капитализма ).

Сложилась новая ситуация и у Маркса на этот счёт никаких рекомендаций нет. Разве он мог предугадать, что загнанная в угол буржуазия будет искать защиты у социалистов?

В пользу демократии говорит возможность рассмотрения альтернатив.

Элемент конкуренции является сутью демократии.

Есть правда в мысли Джефферсона о том, что в конечном счёте народ мудрее каждого отдельно взятого индивида.

Попытка навязать народу нечто, пусть даже и представляющееся кому-то весьма привлекательным, но не желаемое самими людьми, — даже в том случае, если ожидается, что это новшество со временем придётся им по вкусу и принесёт результаты, которые они смогут по достоинству оценить, — является отличительным признаком антидемократических убеждений.

Обсуждая ситуацию в Англии, мы отмечали, что в современных условиях – в той мере, которая и не снилась социалистам XIX века, стало возможным забирать от буржуазии с помощью налогообложения и политики заработной платы большую часть того, что по марксистской терминологии называется прибавочной стоимостью.