Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга третья

Деспотизм делает несчастными народы, которые подавляет.

Россия – плотно закупоренный котёл с кипящей водой, причём стоит он на огне, который разгорается всё жарче; я боюсь, как бы он не взорвался.

Я ненавижу только одно зло, и ненавижу потому, что считаю: оно порождает и предполагает все прочие виды зла; это зло – ложь. Поэтому я стараюсь разоблачать его повсюду, где встречаю.

Отвращение к лицемерию для меня – факел, с помощью которого я ищу верный путь в лабиринте мира; все, кто так или иначе обманывает людей, представляются мне отравителями, причём самые высокопоставленные, самые могущественные – виновнее всех.

У меня есть одна навязчивая идея: я думаю, что людьми можно и должно управлять без обмана. Если в частной жизни ложь – низость, то в жизни общественной – преступление.

Тяжёлое чувство, владеющее мною с тех пор, как я живу среди русских, усиливается ещё и оттого, что во всём открывается мне истинное достоинство этого угнетённого народа. Когда я думаю о том, что мог бы он совершить, будь он свободен, и когда вижу, что совершает он ныне, я весь киплю от гнева.

Государь здесь ни за что не несёт ответственности как политик, зато играет роль провидения, которое отвечает за всё: таково естественное следствие узурпации человеком прав Бога.

Что меня возмущает, так это зрелище самой утончённой элегантности, соседствующей со столь отвратительным варварством. Когда бы в жизни света было меньше роскоши и изнеженности, положение простонародья внушало бы мне меньше жалости. Здесь же богатые – не соотечественники бедным.

Болезнь в России запущена, а лекарства, что применялись до сей поры, воздействовали лишь на поверхность кожи, они не лечили рану, но скрывали её от глаз.

Народная месть – словно лава, что долго вскипает в земных недрах перед тем, как излиться наружу с вершины горы.

Всё, что я могу сказать, – это то, что с тех пор как я в России, будущее Европы видится мне в чёрном цвете. Однако же совесть велит мне не скрывать и того, что люди весьма мудрые и весьма опытные придерживаются иного мнения. Люди эти говорят, что я преувеличиваю могущество России, что каждому обществу предначертана своя судьба, что удел общества русского – распространить свои завоевания на Восток, а затем распасться самому.

Народ, которому нечего передать другим народам, тем, кого он хочет покорить, недолго будет оставаться сильнейшим.

Государство… формировало из верхних классов, всего более из дворянства, новую служилую касту, оторванную от народа сословными и чиновными преимуществами и предрассудками, а ещё более служебными злоупотреблениями.

Земли в России так много, что её достаточно для всех, и право государства ею владеть является иллюзорным, так как оно не в состоянии её обрабатывать. Раздать её крестьянам, при условии установления соответствующего налога, было бы наиболее простым способом управления, и земледелие сделало бы больше успехов, так как у крестьянина никогда не будет интереса к приобретению нужных земледельцу знаний, раз он уверен в том, что никогда ничем владеть не будет.

Среди духовной тьмы молодого, неуравновешенного народа, как всюду недовольного, особенно легко возникали смуты, колебания, шаткость… И вот они опять возникли в огромном размере… Дух материальности, неосмысленной воли, грубого своекорыстия повеял гибелью на Русь… У добрых отнялись руки, у злых развязались на всякое зло… Толпы отверженников, подонков общества потянулись на опустошение своего же дома под знамёнами разноплеменных вожаков, самозванцев, лжецарей, атаманов из вырожденцев, преступников, честолюбцев…

Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный! Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердные, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка.

Россия на краю пропасти. Каждая минута дорога. Все это чувствуют и задают вопросы: что делать? Ответа нет.

Французский экономист Эдмон Тэри, посетивший Россию в мае 1913 года, пришёл к заключению, что если европейские страны будут развиваться между 1912—1950 гг. так же, как они развивались между 1900—1912 гг., то «к середине нынешнего столетия Россия будет доминировать в Европе, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».