Езид Гехинский - Россия во мгле, 2020. Книга первая

Надо отметить, что в то время 85% российского населения составляли крестьяне, а рабочие, которые должны были установить диктатуру пролетариата, составляли немногим более 1% населения. Так что революция в России произошла не по Марксу.

Ю.Ю.Болдырев: «Главная вина большевиков перед обществом и историей не в том, что их путь обобществления и т. д. был ложным, а в том, что они узурпировали власть и лишили граждан права выбора, порвав тем самым обратную связь между обществом и властью».

А.И.Солженицын: «В Октябрьском перевороте не было ничего органичного для России, – напротив, он перешиб её хребет. Красный террор, развязанный его вождями, их готовность утопить Россию в крови – первое и ясное тому доказательство».

Патриарх Тихон, 1918 г.: «Казнят епископов, священников, монахов и монахинь, ни в чём не повинных, а просто по огульному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределённой контрреволюционности».

А.И.Деникин: «Аресты, насилия и издевательства над духовенством производились широко и повсеместно. Это гонение частью сознательно, частью инстинктивно обрушивалось не столько на людей, сколько на идею. […] С невероятным цинизмом они ( большевики ) оскверняли храмы и священные предметы богослужения».

Всех казаков большевики считали врагами советской власти, поэтому ни с кем не церемонились: множество офицеров, чиновников, казаков и даже казачек было расстреляно, ещё больше посажено в тюрьмы.

Политика расказачивания вылилась в итоге в массовый красный террор и репрессии против казаков, выражавшиеся в массовых расстрелах, взятии заложников, сожжении станиц, натравливании иногородних на казаков. В процессе расказачивания также проводились реквизиции домашнего скота и сельскохозяйственной продукции, переселение бедняков из числа иногородних на земли, ранее принадлежавшие казакам.

Высказывания А.И.Деникина из «Очерков русской смуты»:

«Политические претензии рабочего класса и вообще широких демократических масс, как принято у нас выражаться, очень возрастают. Везде правительства, представляющие правящие классы, чувствуют себя на вулкане, везде против них идут претензии тех, кто хотел бы занять их положение, смотрят с завистью и предубеждением на всякое социальное неравенство и преимущество и, благодаря этому, к нашему большевизму относятся с нескрываемой симпатией. «Конечно, – говорят они, – там много дикости и глупости, но общая идея нам нравится».

Различны были способы мучений и истребления русских людей, но неизменной оставалась система террора, проповедуемая открыто с торжествующей наглостью. Не для умаления вины и масштаба содеянных преступлений, но для уразумения тогдашних настроений и взаимоотношений я приведу слова человека, окунувшегося в самую гущу воспоминаний, свидетельств и синодиков страшного времени: «Нельзя пролить более человеческой крови, чем это сделали большевики; нельзя себе представить более циничной формы, чем та, в которую облечён большевистский террор. Это система, нашедшая своих идеологов, это система планомерного проведения в жизнь насилия, это такой открытый апофеоз убийства, как орудия власти, до которого не доходила ещё никогда ни одна власть в мире».

Офицеров убивали, жгли, топили, разрывали, медленно, с невыразимой жестокостью молотками пробивали им головы.

Всё, что накапливалось годами, столетиями в озлобленных сердцах против нелюбимой власти, против неравенства классов, против личных обид и своей – по чьей-то вине – изломанной жизни, всё это выливалось теперь наружу с безграничной жестокостью.

Начав борьбу одиноко – тогда, когда рушилась государственность и всё кругом бессильное, безвольное спряталось и опустило руки, горсть смелых людей бросила вызов разрушителям родной земли. С тех пор льётся кровь, гибнут вожди и рядовые добровольцы, усеяв своими могилами поля Ставрополья, Дона и Кубани.

Будьте вы правыми, будьте вы левыми, – но любите нашу истерзанную Родину и помогите нам спасти её.

Большевизм должен быть раздавлен. Россия должна быть освобождена. Иначе не пойдёт впрок ваше собственное благополучие, которое станет игрушкой в руках своих и чужих врагов России и русского народа.

Если бы в этот трагический момент нашей истории не нашлось среди русского народа людей, готовых воевать против безумия и преступлений большевистской власти и принести свою кровь и жизнь за разрушаемую родину, – это был бы не народ, а навоз для удобрения беспредельных полей старого континента, обречённый на колонизацию пришельцев с Запада и Востока. К счастью, мы принадлежим к замученному, но великому русскому народу.