Николай Блохин - Неурядицы в вечерних землях. Очерки политической философии христианского либерализма

Рассматривая отрасль за отраслью, Саттон показывает, что высокие темпы роста в период 1928—1955 гг. коррелируют с высоким уровнем западного технологического содействия. И наоборот, низкие темпы роста коррелируют с низким уровнем западного технологического содействия 17 17 Sutton. A. С. Western Technology and Soviet Economic Development 1930 to 1945. Second volume of a three volume series. Standford, California, 1971. P. 330—339. .

Но работа Саттона интересна не только и, осмелюсь даже сказать, не столько этим. Не менее важно, что это исследование показывает, как конкретно «работает» – то есть, интерпретирует эмпирический материал и сама подтверждается этим материалом – экономическая теория.

Как станет видно ниже, Саттон обнаруживает, что с помощью импорта и копирования западной продукции, западных технологий, западного оборудования, западных производственных процессов, советская власть обходила в точности те барьеры, которые непреодолимы для плановой экономики из-за её неспособности аккумулировать и применять «рассеянное знание» 18 18 Хайек Ф. А. Индивидуализм и экономический порядок. Челябинск, 2011. С.186—188. .

Исследование Саттона подчеркивает именно ту сторону аргумента о рассеянном знании, которой порой уделяется меньше внимания. Чтобы пояснить это, нужно со всей возможной краткостью напомнить содержание аргумента – или хотя бы тех его аспектов, которые важны для понимания советской истории.

Для удобства изложения выделю в аргументе о «рассеянном знании» две стороны: (1) проблему бутылочного горлышка и (2) проблему метода проб и ошибок.

Допустим, что в социалистической стране есть центральный планирующий орган. Допустим также, что он способен собрать всю информацию о наличных ресурсах и все заявки потребителей. Собрав эти сведения, он сможет запланировать производство уже известных товаров и услуг с помощью уже известных технологий (в реальности будут сложности и с этим – но, ради простоты изложения, это можно сейчас опустить).

Однако центральный планирующий орган, будь его руководители хоть семи пядей во лбу, не может запланировать производство ещё не придуманных товаров и услуг с помощью ещё не изобретенных технологий и способов организации производства. У планирующих инстанций не просто нет информации об этих товарах, технологиях, способах – они даже и не знают, у кого эту информацию запрашивать. Будущие изобретатели и разработчики сами не знают заранее, что у них получится, и получится ли что-нибудь стоящее. Тем более, этого не может знать никто другой.

Следовательно, центральному планирующему органу придётся реагировать (корректировать план) по мере поступления предложений от изобретателей, рационализаторов производства и т. д. Если экономические решения принимает узкая группа руководителей центрального планирующего органа, многие полезные идеи будут отвергаться из-за неизбежной ограниченности времени, сил, опыта и кругозора любой небольшой группы людей. То, что руководители будут консультироваться со специалистами, не решает проблему: специалисты (или кандидаты в специалисты) тоже бывают разные, и руководителям самим придётся решать, каких специалистов слушать, а каких нет.

Таким образом, первый и, пожалуй, самый известный и понятный аспект аргумента о рассеянном знании сводится к тому, что в централизованной плановой экономике любые новые идеи на пути к реализации должны пройти через узкое бутылочное горлышко Госплана или даже высшего политического руководства. Условный «тов. Сталин» должен лично решить, какие строить автомобили, какие снимать фильмы, лично разобраться в научной и практической ценности «менделизма-вейсманизма-морганизма» и во множестве других вопросов.

Это бутылочное горлышко не просто узкое и труднопроходимое. Нельзя не заметить, что оно очевидно у́же, чем в рыночной экономике, где действуют многие независимые друг от друга частные собственники – и где люди с идеями, но без ресурсов для их реализации могут обратиться к любому из таковых, а не к одному-единственному тов. Сталину.

Следует заметить, что проблему бутылочного горлышка независимо от Хайека осознали и многие социалисты, причём не только давние соперники марксистов – анархисты, но и некоторые из марксистских теоретиков (см., например, статью Л. Д. Троцкого «Советское хозяйство в опасности» 19 19 Троцкий Л. Д. Советское хозяйство в опасности // Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1932. №31. URL: https://iskra-research.org/FI/BO/BO-31.shtml (дата обращения: 11.01. 2021). , увидевшую свет ещё в 1932 году; из этой статьи, как дуб из желудя, выросли концепции «социалистической демократии 20 20 См. Mandel E. Dictatorship of the Proletariat and Socialist Democracy: Resolution of the IV International. URL: https://www.ernestmandel.org/en/works/txt/1985/1985.htm (дата обращения: 12.01.2021); Samary C. Les conceptions d’Ernest Mandel sur la question de la transition au socialism. P.34. URL: http://www.ernestmandel.org/new/sur-la-vie-et-l-oeuvre/article/les-conceptions-d-ernest-mandel (дата обращения: 12.01.2021); Callinicos A. Alternatives to Neo-Liberalism // Socialist Review. 2006. №308. URL: http://socialistreview.org.uk/308/alternatives-neo-liberalism (Дата обращения: 12.01.2021). », распространившиеся в левом движении конца XX – XXI вв.).