Олег Яницкий - Переходный период - цели изучения, теория и практика

Однако в этом пункте Бауман противоречит сам себе, говоря чуть ниже, что источником современных противоречий и конфликтов является процесс «диаспоризации» мира [Bauman, 2017: 121]. Этот процесс действительно идет, но именно он является одной из причин разрушения индивидуальных планов семьи как социального института. Напомню, что я также не согласен с Бауманом, который, ссылаясь на работу Б. Барбера (‘Dysfunctional Nations, Rising Cities’), утверждал, что сегодня город как место обитания человека снова становится главной надеждой и опорой демократии [Bauman, 2017: 122, 123].

Но какой именно демократии? – Уличных протестов и «желтых жилетов»? Или новых форм борьбы правых и левых, которая сегодня тоже выплескивается на улицы европейских городов? Или, наконец, «демократии» фейковых новостей и социально-сконструированных фактов? Одно очевидно: современная институциональная система подвергается серьезной эрозии. Поэтому утверждение, что мы, homini sapienti , зажаты между все более нерелевантным прошлым и непонятным будущим, представляется вполне справедливым. Этот переход сопровождается дальнейшей де-институциализацией, индивидуализацией и приватизацией условий нашего существования, а также индивидуальной «политикой жизни» и переходом от общественной к индивидуальной ответственности. Бауман заключает, что «мы сегодня живем на минном поле, о котором мы знаем (или думаем, что знаем), что оно усеяно взрывчаткой. Однако взрывы случаются здесь и там, и мы не имеем возможности предсказать, где и когда именно» [Bauman, 2017: 127, 129].

Бытующее сегодня утверждение, говорил Кастельс, что социальные сети есть продукт информационного общества, сформировавшегося в ХХ в., ошибочно. Социальные сети, то есть сети, созданные или используемые человеком, были, есть и всегда будут непременным условием существования и развития человеческого общества во всех его формах, мирной, военной или в случае природных аварий и катастроф. Другое дело, что их структура и функции изменялись в ходе истории. По образному выражению Кастельса, «интернет – это фабрика нашей жизни» [Castells, 2004: 1].

Сеть, согласно Кастельсу и другим западным теоретикам, – это не только связи и коммуникации, сеть – это пересечения, на которых образуются «узлы» (nodes), имеющие множество функций: они и территории взаимовыгодного обмена, и столкновения и борьбы интересов, а сегодня еще и элементы системы информационного производства.

Пространственные перемещения и столкновения природных объектов и социальных и агентов сопровождают всю человеческую историю, поскольку доступ к ресурсам есть ключевой момент существования и развития человеческих общностей . Между обществом и природой всегда существовала связь, поскольку человек не только пользовался морями, реками, тропами и другими естественно возникшими путями перемещения в среде обитания, тем самым расширяя пространство собственной жизни, но и чем дальше, тем активнее прокладывал или конструировал другие пути, дороги и средства сообщения и коммуникации. То есть сеть или иная форма взаимосвязи человека и природы или человека с человеком есть непременный атрибут всякой социальности.

Однако с развитием производительных сил эта социальность также развивалась, меняя свои формы и характер. Если поначалу человеку был необходим только систематический доступ к ресурсам жизнеобеспечения «здесь и сейчас», то постепенно сеть как инструмент социального взаимодействия приобретала все новые формы и характер. Гонцов и почтовых голубей сменили телефон и телеграф, а сам природный ландшафт с его реками и горами стал оцениваться одновременно как ресурс или препятствие развитию общества. Так постепенно сеть из инструмента непосредственной связи превращалась в социальный институт, становясь тем самым еще одним социальным ресурсом. И чем быстрее росло народонаселение земли, чем меньше становилось ресурсов, пригодных к непосредственному потреблению, тем быстрее социальные сети становились инструментом экономической, политической и социальной борьбы. То есть инструментом геополитического доминирования.

Каким образом? Главным образом посредством силового давления развитых стран и сообществ с использованием существующих политических и социальных институтов в интересах меньшинства против большинства менее развитых и отсталых. Причем чем меньше становился объем доступных ресурсов, тем ожесточеннее становится эта борьба, которая постепенно приобретает комплексный (гибридный) характер. Между первым и вторым ее типами есть существенное различие. Первый означает одновременное использование разных мер, экономического, политического и иного характера. Второй означает специально сконструированную стратегию их использования , которая, как правило, учитывает их воздействие друг на друга, а также синкретический эффект их совокупного воздействия.