Олег Яницкий - Переходный период - цели изучения, теория и практика

Транзит от общества производителей благ к обществу их потребителей или от общества устойчивого модерна к обществу текучего постмодерна заслуживает особого внимания. Мы находимся в переходном периоде от устойчивого и предсказуемого общественного порядка ХХ в. к хрупкому и неустойчивому XXI в., в котором каждый ощущает себя как нечто временное и нестабильное, подчеркивает Бауман.

Он фокусирует наше внимание на проблеме политического баланса между левыми и правыми силами, утверждая, что социальная демократия утеряла свой конституирующий контрбаланс, то есть значение своих крепостей и крепостных валов (social fortresses and ramparts). И поэтому социальный порядок теперь будет «рассеян» в виде агрегата эгоистичных и на себя центрированных индивидов (self-concerned and self-centered individuals), конкурирующих за работу и продвижение по службе, мало или совсем не осознающих общность своей судьбы и еще меньше – в необходимости солидарных действий. Соответственно, солидарность была явлением, внутренне присущим обществу производителей, сегодня ушедшего в небытие. …Агенты этого «нового бравого мира» пользуются дурной славой толпы, осаждающей магазины в одно и то же время, направляемой невидимой рукой рынка. Как налогоплательщики они не имеют общих интересов. Поэтому и нет разницы между «правыми» и «левыми» [Bauman, 2017: 9].

Бауман, будучи социологом, а не технократом, специально не занимался проблемой перехода от НТР-3 к НТР-4, хотя цитированные выше мысли как раз свидетельствуют о его интересе к ней. Однако Бауман подчеркивал, что ценность информации возрастает и снижается не столько из-за качества контента, но и от того, кто был автором данного сообщения или послания. Однако в нынешнем обществе вся или почти вся коммуникация основана на искаженной информации. Чтобы не быть таковой, коммуникация требует действительного равенства ее участников, равенства не за круглым столом, но в реальной, офлайн жизни ее участников. И заключает, «реализация этого условия потребовала бы ни больше ни меньше как полного равенства общающихся сторон», но также и ответственности, причем не «плавающей», то есть изменяющейся, а реальной и всеобщей, и не в онлайн, а в офлайн социальном пространстве [Bauman, 2017: 26].

Далее Бауман анализирует два ключевых вопроса перехода от модерна к постмодерну. Речь идет о взаимоотношениях локальных и глобальных агентов и между принципами управления в эти два исторических периода. По мнению Баумана, в эпоху модерна стратегия менеджмента (управления персоналом) была сосредоточена на максимальном регулировании поведения подчиненных с тем, чтобы исключить всевозможные воздействия на него со стороны. Поведение работников измерялось и оценивалось по единственному критерию «работа должна быть выполнена согласно распоряжениям менеджера». В фазе «текучей модернити» стратегия менеджмента стала иной: ответственность за результаты работы была целиком переложена на плечи исполнителей. Соответственно ответственность менеджеров резко сократилась. По мысли Баумана, произошла индивидуализация отношения «руководитель – исполнитель» [Bauman, 2017: 114–116].

Обобщая происходящие перемены, Бауман трактует понятие «переходного периода» как промежуточное состояние социальной системы, когда старые методы управления (the old ways and means of getting things done) уже плохо работают, а новые в лучшем случае находятся в стадии проектирования или эксперимента. Называя настоящий период переходным, мы говорим о периоде времени неизвестной протяженности, когда эта система находится в состоянии максимальной неопределенности, когда темпо-ритмы самого процесса перехода также неизвестны.

Кроме того, Бауман отмечал, что сложившаяся ранее «морфология» изучаемой системы, то есть структуры и характера человеческого общежития, также нарушается. Старые социальные структуры и связи распадаются, их элементы становятся частью новых социальных структур без должной апробации и т. д. Все это признаки слабеющей системы [Bauman, 2017: 119].

Это означает, что эпоха постмодерна есть период перманентной перестройки больших комплексных систем, которые становятся все менее стабильными и более рискованными. Так как главной их функцией было служить катапультами и управляющими структурами для социального действия, эта ситуация неопределенности есть главный вопрос концепции переходного периода и возможно даже «метавопрос» нашей переходной эры.

Далее Бауман переходит к актуальному для нас вопросу о месте и роли мегаполисов в процессах глобализации и трансформации национальных государств в частности. Он полагает, что этот мезоуровень социальной интеграции будет оптимальным для «примирения» управления сверху – вниз с самоорганизацией и самоуправлением на местах. Понятно, что речь идет об уровне политики в отношении семьи и индивида.