Array Коллектив авторов - Доктрина Русского мира

И тот же механизм мы видим во всем ходе русской колонизации – нежелание терпеть обиды на определенном месте, легкое переселение на окраину, колонизация этой окраины и превращение её в часть русского государства – дальнейшее переселение подальше от обид. Введением крепостничества Российскому государству, столкнувшемуся в эпоху Смуты с демографическими последствиями массового переселения с Севера на новозавоеванные земли по Волге, пришлось драконовскими мерами угасить броуновское движение народа, практически не видевшего границ своей державы и готового рискуя идти в дальний путь. Но и после этого закрепощения поток желающих попытать счастья в Сибири, Новороссии, на Кавказе, в оказавшемся совсем недалеким Туркестане не иссякает.

Этнолог С.В. Лурье называет это движение «игрой в кошки мышки» народа с государством. Хотя я бы сказал, что это игра в «казаки-разбойники». Если русские бегут туда, где государства еще нет, то они считают, что раз мы здесь живем, то значит тут Россия. И вслед за ними приходит государство, которое не возвращает беглецов, а разрешает им жить на новом месте по заведенным ими правилам. И наоборот, если где-то государство появилось, а русских еще нет, – значит, скоро будут, и в немалом числе. И эта новозаселенная земля считается Русской Землей. Этот колонизационный бег, охватывающий время с середины XVI по начало ХХ столетия, составляет, наверное, одно из самых впечатляющих достижений русской цивилизации, здесь наш «пространственный аффект» рационализирован просто идеально.

Если на макроисторическом уровне пространственный аффект задает впечатляющую модель народной колонизации, то на микроуровне он порождает характерную для русских модель расселения: малодворную деревню. Именно деревня из одного-двух-трех дворов, отделенная от другой непроходимыми лесами, а связанная лишь узкой лентой реки – норма для русского культурного типа.

Насколько древней является эта черта, мы увидим, заглянув в характеристику славян, данную Прокопием Кесарийским: «Живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они часто меняют места жительства… Некогда даже имя у славян и антов было одно и то же. В древности оба эти племени называли спорами («рассеянными»), думаю потому, что они жили, занимая страну «спораден», «рассеянно», отдельными поселками. Поэтому-то им и земли надо занимать много».

К сожалению, в ХХ веке эта традиционная русская модель расселения стала жертвой уничтожения, практически равнозначного геноциду. Хрущевская кампании «ликвидации неперспективных деревень» привела к уничтожению десятков тысяч поселений, сгону их жителей в уродливые поселки городского типа, где большинство из них не удержались и либо переехали в крупные города, либо стали жертвами социальной деградации. Естественная модель адаптации русских, носящая как экологический, так и психологический характер, была разрушена и начался коллапс всей системы расселения, приведший к трансформации Москвы в чудовищный гигаполис, высасывающий соки из всей страны.

Сегодня мы перед вызовом двуединого разрушительного процесса – территориального коллапса России, резкого сжатия ее территории в 1991 году, так противоречащего колонизационной установке русской цивилизации, и коллапса системы расселения, который душит системой гигаполисов привыкшего к вольному поселению русского человека. И если в первом наметился уже с воссоединением Крыма определенный перелом – Россия вновь расширяется, а не сжимается, то со вторым вызовом еще только предстоит справиться.

Обществу, постоянно балансирующему на грани диссоциации и взаимотталкивания в результате обиды, и непрерывно пространственно расширяющемуся вплоть до разбегания нужна, конечно, достаточно специфичная структура власти. Русское самодержавие является совершенно уникальной политической категорией, которая несопоставима с якобы идентичными понятиями «автократии», «абсолютной монархии» и т. д.

Как устроена самая важная, самая распространенная формула Русского Самодержавия, так сказать его саморепрезентация – царский титул? Вот возьмем самый классический титул, принадлежащий самому классическому из русских самодержцев, царю Алексею Михайловичу:

«Божией милостью, Мы Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович всея Великие и Малые и Белые России, Самодержец Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Литовский, Смоленский, Тверской, Волынский, Подольский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новгорода Низовские земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондинский, Витебский, Мстиславский, и всея Северные страны Повелитель, и Государь Иверския земли, Картлинских и Грузинских Царей, и Кабардинские земли, Черкасских и Горских Князей, и иных многих государств и земель восточных и западных, и северных отчич и дедич, и наследник, и Государь, и Обладатель».