Карин Клеман - Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?»

Для нашей попытки описать «низовой» патриотизм важно определить, на что следует обращать особое внимание. A priori этого рода патриотизм свойствен людям, которые не стремятся транслировать свое видение нации другим, пропагандировать его. Это патриотизм не риторический и не являющийся политическим проектом. Речь идет о патриотизме, который скорее обнаруживается на уровне чувств и эмоций, в практиках и неформальных разговорах. О патриотизме, не живущем и развивающемся в отрыве от обыденного существования, а, напротив, глубоко укорененном в опыте повседневности. Именно этот патриотизм становится в последнее время объектом внимания все большего числа исследователей, которые говорят о нем как о «повседневном патриотизме/национализме» (everyday nationalism). Изучая его, мы изучаем то, как нация ощущается и воспринимается в неразрывной связи с каждодневным человеческим опытом.

Смысл изучения повседневного патриотизма состоит в том, чтобы проверить, насколько национальная перспектива релевантна для мировоззрения тех или иных людей; понять, какие (различные) смыслы могут вкладываться людьми с различным жизненным опытом и жизненными траекториями в идею нации. Стоит отметить, что концепция повседневного патриотизма/национализма отличается от внешне схожей с ней концепции «банального» национализма, предложенной Майклом Биллигом 13 13 Billig M. Banal Nationalism. London: Sage Publications, 1995. , чтобы обозначить неосознанный национализм, который воспроизводится в повседневной рутине посредством знаков и символов (простейший пример – национальный флаг), ежедневно напоминающих населению о нации, к которой оно принадлежит, и укрепляющих «национальный габитус» 14 14 Martigny V. Penser le nationalisme ordinaire // Raisons politiques. 2010. Vol. 37. № 1. P. 6. . Концепция «банального» национализма неприменима (или по крайней мере не полностью применима) к случаю России, где нация не может считаться вполне состоявшейся, а основным предметом интереса для Биллига являются именно нации состоявшиеся. Концепция повседневного национализма/патриотизма, рассматривающая манифестации национализма (понимаемого как ощущение общности с нацией) в мире повседневного опыта, подходит для нашего случая гораздо лучше.

Такой национализм, обозначаемый, повторимся, термином «everyday nationalism», все чаще становится предметом изучения в англосаксонской науке 15 15 Brubaker R., Feischmidt M., Fox J., et al . Nationalist Politics and Everyday Ethnicity in a Transylvanian Town. Princeton: Princeton University Press, 2006; Goode P., Stroup D. Everyday Nationalism: Constructivism for the Masses // Social Science Quarterly. 2015. 96 (3). P. 717–739; Fox J. Everyday Nationhood // Ethnicities. 2008. 8 (4). P. 536–563; Mann R., Fenton S. The Personal Contexts of National Sentiments // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2008. Vol. 35. № 4. P. 517–534. . Это тот тип национализма, который обычные люди либо выражают словесно в ходе повседневных социальных взаимодействий, либо демонстрируют в своих повседневных же практиках. Такой национализм наполняет чувство национальной принадлежности различными смыслами, которые совершенно не обязательно совпадают, а порой идут вразрез с теми, что вкладываются в дискурс о нации правящими политическими либо главенствующими интеллектуальными элитами. Как мы уже отмечали выше, изучение национализма/патриотизма позволяет нам проследить пути развития солидарности. Виды и контуры этой солидарности, однако, также могут быть весьма разнообразными и совсем не обязательно подразумевают или включают в себя лояльность правящим элитам.

Выше мы уже говорили о том, что в этой книге по преимуществу используется термин «патриотизм», а не «национализм». Связано это с нашим желанием избежать оценочности, неизбежно порождаемой негативными коннотациями второго термина в современном русском. Напомним тем не менее, что, вообще говоря, «национализм» – термин более строгий и гораздо шире распространенный в научной литературе.

Некоторые социологи специально отмечают различия между двумя этими понятиями. Так, Джеймс Бейкер 16 16 Baker J. As Loved Our Fathers: The Strength of Patriotism among Young Newfoundlanders // National Identities. 2012. Vol. 14. № 4. P. 367–386. , чье исследование было посвящено патриотизму жителей Ньюфаундленда, полагает, что патриотизм подразумевает чувство привязанности к родине/стране как к месту и к людям, его населяющим. Национализм же понимает страну как государство, политию, а не как географический локус. Мы здесь будем в большинстве случаев считать эти термины взаимозаменяемыми и употреблять их как синонимы.

Остается уточнить, что это исследование посвящено главным образом русскому национализму, то есть патриотизму этнических русских, проживающих в России. Такой выбор продиктован двумя основными причинами. Во-первых, внимание исследователей чаще привлекал национализм меньшинств (татарский, например), поскольку такому национализму априори приписывался освободительный потенциал в отношении к большинству, «государствообразующей нации». Национализм же русский оказался изучен хуже 17 17 Ларюэль М. «Русский национализм» как область научных исследований // Pro et contra. 2014. № 1–2. C. 54–72. . Во-вторых, чаще всего исследователи русского национализма рассматривали его, уделяя основное внимание либо радикальным группам («Русские пробежки», Движение против нелегальной иммиграции, скинхеды, etc.), либо идеологиям. В последнем случае основными объектами внимания исследователей оказывались евразийство, империализм (русский или советский) или, как в последнее время, тренд, связанный с национал-демократией 18 18 Паин Э., Простаков С. Многоликий русский национализм. Идейно-политические разновидности (2010–2014 гг.) // Полис: Политические исследования. 2014. № 4. С. 96–113. . Мы в этом исследовании, напротив, стараемся основное внимание уделять не слишком идеологизированному и, по сравнению с национал-радикализмом, гораздо шире распространенному национальному чувству . Задача его идентификации и сколько-нибудь подробного описания уже и сама по себе довольно сложна.