Сен Сейно Весто - Диалог о Стене. Любимые песни гуннов

– Звучит как геноцид.

– И это самое интересное место. Если книга создана на фактах, логике и аргументах, справедливо ожидание встретить такое же внимание, подкрепленное фактами, логикой и аргументами. Обычное дело в рамках ценностей свободного современного мира. А не какой-то там зеленый тролль с мелким скотом.

– Так и запишем. Был вопрос, что делать с Шамеевым.

– А да… Ссымать. Чего еще делать. Чего с ним еще можно сделать. Прям щас и сымем. На лошадей только сядем. С ногами вместе с медалькой.

– А кого вместо?

– А любого.

– А кто у нас сегодня любой?

– Да все. Меня можно.

– Они достали уже. И его Москва тоже. Своими мелкими шажками.

– Они не просто достали, а в натуре. Вся Восточная Федерация ждет, когда его с почетом проводят на пенсию, – ему Москва еще срок шьет.

– Это что-то с чем-то, как говорил Ослик. Ты заметил, как она всем очень тихонько свою узду вдевала? Москва наложила два срока на один. Подмазала саню. Чтобы везли ее тихо и мягко. Ему можно рулить по республике 5 лет – а она наложила ему на него 5 еще. но уже в своем формате. И все путем. Как бы никто ничего не понял и не заметил.

– Никто не воюет. Как бы наоборот сделала всем приятное.

– А чего воевать, если так и так 5. Как бы подобрала бестолковой провинции самого популярного мужчину.

– То есть все радоваться должны.

– Ну так выходит.

– То есть ему так и так 5 лет звенеть, что бы кто ни сделал и какое чудо ни сотворил, а потом еще 5, под жопой Москвы. А потом еще 5, там же, а потом еще 5 и еще… и так далее и так после. Хорошо придумано, деликатно. С учетом этнического конфликта.

– Суки.

– Честное слово.

– Мустанг нужен.

– Мустанг нужен. Без узды.

– Хорошо сказал.

– Главное, чтобы только не было клейма.

– Брат, хорошо сказал.

– Это не я, прочел.

– Все равно. 140 культур, все non-Russian, в терминологии ООН. И за все сотни лет небесного счастья русской оккупации – ни одного харизматического лидера. Вообще ни одного. Ни лидера, ни национального героя. Ни просто книги, соизмеримой с ценностями миров и цивилизаций. Тут коза задумается, что с этим миром не так.

– UNESCO теперь в руках Москвы, в ООН даже пресс-секретутки с достаточно русским фамилиями, ЕС занята заборами. Прибалтика только вовсю готовится к повторной оккупации, ведению партизанской войны и подрывной деятельности. Даже детям вводят курс основные принципы выживания в условиях Севера.

– Спрашивается, куда бедному русосу податься.

– А ты заметил, как Кириенко по Территории тихо двигаться стал? Прямо не слышно его. Слегка побледнел даже. Не то, что раньше – как к себе домой. Хазяин. Лысая Петрушка, бык всея Москвы.

– Мы тоже удивляемся. «Тушистый Петрушка», сил нет. Центральная Лысуха с большой Кормы.

– Говорят, у него тут даже очки особенные, со специальным пуленепробиваемым стеклом.

– Это разумно.

– Последний раз его видел – как будто слегка спал с лица. Говорят, у них сейчас с Шамеевым такие хорошие тесные отношения, что они теперь и едят, и спят вместе.

– Добрососедские отношения, значит.

– На госсобрании видел. Сидел как-то в баре, кто-то забыл выключить ящик. Шамеев ему лично выделил особое место рядом, самый престижный район. Чтоб в пределах непосредственной досягаемости. Я смотрю: он – не он? Ну, точно – он, отец родной. Петрушка там как на Золотой Орде, бледный от удовольствия. Такие вещи так просто не выделяются. Мне же Шамеев там ничего не выделяет.

– Чего он там делает, не пойму.

– Смотрит. Хорошо живет. Зарабатывает. «Глаз президента». Присматривает. На случай если што. Много чего. Здесь, брат, все со смыслом. Вам, может, и тысяча лет, но вы только часть собственности Москвы, не забывайтесь. Вам пусть будет хоть десять тысяч лет, только вовремя вспоминайте, кто кому платит 20 миллиардов из своих 30 и отдает 97% нефти. Здесь даже с содержанием, что присматривает один небольшой шелупок, не кто-то там. Не обращал внимания, они сейчас везде подчеркивают, кто чья собственность?

– Чтоб не отрывались, значит. Положим, присматривает вряд ли уже только он один.

– И ведь спросить больше не у кого. Присесть так на край стола, взять его за галстук, смахнуть пыль с плеча: «Отец. Ты тут у нас один – или как?»

– Вообще-то с таким вопросом лучше к их президенту. Не та компетенция.

– Присесть так на край стола. Взять за галстук. Смахнуть пыль с плеча. «Отец. Как жизнь».

– Я дорого бы дал, чтобы только это увидеть.

– Я бы тоже.

– Уже сразу заранее можно гарантировать на несколько тысяч лет вперед, что такому обеспечено место в истории миров. И ценностей цивилизаций. И даже анналы цивилизаций будут вспоминать о нем, только аплодируя стоя. Всего лишь только один вопрос о жизни.