Николай Блохин - Точки опоры - свобода в постлиберальном мире

В реальности ничего подобного не случилось практически нигде. Напротив, люди, выступавшие против локдаунов и других ограничений личных прав и свобод, во многих местах оказались в медийной и культурной изоляции, были ославлены мракобесами и конспирологами.

Сегодняшнее образованное общество, если и считает, что личные права и свободы – это неплохая вещь, всё же не ставит их во главу угла, не воспринимает как жизненно важную потребность. Реальную или воображаемую безопасность, реальное или воображаемое благополучие оно ценит выше. Можно с этим соглашаться, можно по этому поводу негодовать – в любом случае, мы живем именно в такой культурной ситуации. Отдельные распоряжения властей могут вызывать споры, но сама идея, что власть, опирающаяся на экспертов, выполняющая их рекомендации, может и даже обязана контролировать и регулировать индивидов – не только их экономическую деятельность, но и их частную жизнь – является почти общепринятой.

Как мы дошли до этого?

В «Неурядицах в вечерних землях…» я много говорил о «волнах левого радикализма» как об очень важном феномене европейской истории последних веков 10 10 Блохин, Н. Неурядицы в вечерних землях. С. 117—128, 181—189, 219—221, 227—228, 236—241. . Полагаю, что это верное видение. Вместе с тем, к сказанному в «Неурядицах…» важно добавить, что фундаментальная трансформация европейской культуры, практически завершенная к нашему времени, не сводится только к этим «волнам» и их последствиям. У процесса трансформации были и другие важные аспекты.

Это, прежде всего, начавшееся в XVIII – XIX веках становление новых научных или квазинаучных дисциплин, «объективирующих» человека, изучающих его как биологический организм, как существо-с-аффектами, как производную социальных процессов и так далее – в общем, накапливающих данные и разрабатывающих новые инструменты для управления и регулирования. Более подробно об этих процессах говорится ниже, в главах «Постлиберальный мир как „фабрика счастья“», «Мишель Фуко и ирония истории», «Футурологические узоры».

Благодаря развитию этих дисциплин и сотрудничеству новых профессионалов с государственными аппаратами формируется экспертократия, которая декларирует заботу о благополучии человеческих существ, присваивая себе функции «правильного» воспитания людей, контроля над ними, корректировки их поведения. Совершенно не удивительно, что экспертократия быстро разрасталась в периоды усиления и доминирования левых радикалов. Но левые радикалы приходят и уходят, а экспертократия остаётся.

Итак, нынешняя культурная ситуация, нынешний почти общепринятый консенсус не упал нам на голову внезапно в течение последних двух-трёх (или даже пяти – десяти) лет. Его предпосылки формировались и вызревали в течение многих десятилетий, даже столетий. Однако наличие возможности и использование возможности – это не одно и то же. Именно в последние годы в среде руководителей и экспертов возникло понимание, что сложилась подходящая ситуация для реализации масштабных проектов за счёт населения. Чтобы подтвердить этот тезис, нет необходимости ссылаться на измышления конспирологов. Достаточно процитировать статью основателя Всемирного экономического форума, Клауса Шваба, ещё в первые месяцы самой большой медицинской истории последних двух лет размещенную на официальном сайте его организации 11 11 Schwab, K. Now is the time for «great reset» // World Economic Forum. 2020. June 2. URL: https://www.weforum.org/agenda/2020/06/now-is-the-time-for-a-great-reset/ (дата обращения: 24. 08. 2021). .

Шваб писал там: «В действительности, у пандемии есть положительная сторона – она показала, как быстро мы можем производить радикальные перемены в нашем образе жизни. Кризис вынудил предприятия и индивидов практически моментально отказаться от практик, длительное время считавшихся необходимыми – от частых авиаперелетов до работы в офисе. Таким же образом огромное большинство населения продемонстрировало готовность идти на жертвы, чтобы помочь здравоохранению, сотрудникам других жизненно важных отраслей и уязвимым группам населения, таким как пожилые люди <���…> Очевидно, есть воля перестроить общество к лучшему. Мы должны использовать её, чтобы обеспечить Великую перезагрузку, в которой мы так сильно нуждаемся» 12 12 Ibid. .

Основатель Всемирного экономического форума призвал руководителей всех стран использовать возможности, обнаруженные и протестированные в период пандемии, для проведения масштабной и далеко идущей программы реформ. Конкретное содержание реформ по Швабу – это общие места современного дискурса международных организаций, Большой семерки и Большой двадцатки (борьба с неравенством, «экономика стейкхолдеров», инвестиции в зеленую энергетику и инфраструктуру и т.д.). Гораздо более интересно (и чревато последствиями) предложение Шваба осуществлять эти проекты быстро, радикально, требуя ощутимых жертв от подавляющего большинства населения.