Александр Севастьянов - Апология дворянства

Если бы Соловей поставил на этом смысловую точку, мне бы и в голову не пришло браться за критическое перо. Почему, зачем он все свои книги в целом посвятил выдвижению и отстаиванию прямо противоположных тезисов, прямо противоположной концепции?! Загадка, воистину.

Но и это еще не все. Предваряя собственные (и Сергеева) сугубые ламентации по поводу ужасов крепостного угнетения русских русскими и нерусскими в нашей стране, и даже противореча им весьма радикально, Соловей взвешенно отмечает, ссылаясь при этом, что отрадно, на отечественный источник:

«Л. В. Милов обнаружил в крепостничестве не только жестокую форму эксплуатации, но и систему выживания российского общества в неблагоприятных условиях жизни. Крепостничество – беда и позор русской жизни – в то же время являлось функциональным институтом, сочетавшим интересы крестьянства, знати и российского государства в целях выживания общества и государства. Не будь у всех этих сторон, в первую очередь у крестьянства, глубинного, интуитивного ощущения общей заинтересованности, то вряд ли такой жестокий (хотя исторически необходимый) институт отечественного бытия мог состояться и функционировать. С точки зрения крестьянства, его моральное оправдание составляла идея служения всех слоев и классов российского общества: тягла не мог избежать ни мужик, ни дворянин – всяк служил на своем месте» 42 42 Соловей В. Д. Русская история: новое прочтение… – С. 118—119. .

Опять-таки совершенно верно! И опять-таки в корне противоречит по смыслу всей книге (книгам) Соловья в целом! А заодно и Сергеева. Уму непостижимый парадокс!

Наконец, Соловей создает специальный текст, призванный разъяснить усомнившимся его «радикально иную» позицию:

«Фиксируя раскол власти и общества, имперского государства и русского народа, я не склонен его абсолютизировать. У русской истории была и другая сторона. За расколом обнаруживается глубинное единство той же власти и того же народа, их конструктивное и успешное взаимодействие. В этом-то и состояла диалектика русской истории – в странном, внешне нерациональном сочетании раскола и взаимодействия. Россия вибрировала от социального и политического напряжения между двумя этими полюсами, но ее не только не разорвало, а наоборот, она поступательно и успешно развивалась в течение сотен лет. Между тем как (повторю еще раз эту мысль) отстраненно-абстрактный взгляд на отечественную историю однозначно свидетельствует: по всем объективным условиям наша страна не имела шансов стать одним из ведущих государств современного ей мира, ее вообще не должно было возникнуть. И если она состоялась и оставалась, вплоть до последнего времени, успешной страной, значит, этому существует объяснение – но кроющееся не вовне, не во внешних обстоятельствах, а внутри нас, русских. Удерживала корабль „Россия“ на плаву объединяющая русских бессознательная этническая связь…» 43 43 Соловей В. Д. Кровь и почва… – С. 132. .

Поразительно, как, понимая и даже манифестируя все это с безупречной логикой и оправданным пафосом (смущает разве что акцент на «бессознательной связи» – ведь она была и сознательной), Соловей весь остальной объем своих работ посвятил именно тому, что ниже будет мною критически анализироваться. Впечатление такое, что предвидя умственным взором появление на горизонте ужаснейшего зоила в моем лице, Соловей заранее мудро страховался и стелил соломку. Впрочем, у меня нет права судить об искренности автора, я лишь смею отметить противоречивость его позиции.

Увы, увы. Многие ли заметят эту премудрую самоохранительную оговорку Соловья в общем контексте его трудов? Вряд ли: слишком ярко, громко и определенно он заявил о роковом противопостоянии русской нации (которую он, раскрывая свои убеждения впоследствии до конца, даже редуцировал до этнокласса наших дней 44 44 Валерий Соловей. Русские как этнокласс. – Вопросы национализма, №2010. ) и чужой, чуждой, отчужденной «нерусской русской элиты», а также о Российской империи, якобы экзистенциально чуждой, если не враждебной, «русской этничности».

Раскрывая существо данных парадоксальных формулировок, в равной мере и с равным упорством продвигаемых Соловьем и Сергеевым, я буду обращаться к трудам обоих. Аргументация авторами ведется по следующим основным линиям: культурный разрыв дворян с народом и культурная дискриминация; крестьянофобия, социальный расизм дворян; социальная дискриминация крестьян, отсутствие социальных лифтов; ужасная эксплуатация крестьян и вытекающий из нее классовый антагонизм; нерусское происхождение большинства дворян; дворяне спровоцировали революцию. Все это так или иначе можно объединить под одним заголовком: обвиняется дворянство.