Анатолий Грешневиков - Информационная война. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции. Книга I

Негативную роль сыграли российские средства массовой информации в освещении претензий Японии на Южно-Курильские острова. До россиян стала доводиться позиция Японии, будто эта острова с 1945 года являются оккупированными, а до этого они, мол, всегда были «исконно японской землей». В телерепортажах можно было услышать голоса тех прозападных политиков, типа Кунадзе и Глеба Якунина, готовых к сдаче российских территорий, и не услышать других политиков – Бабурина и Павлова, резко осуждающих не только сдачу островов, но и сами переговоры, выдачу даже безобидных авансов японцам. В газетах сообщается о планах Попова – Станкевича по созданию «совместной российско-японской администрации» для управления островами, от полного суверенитета над которыми Россия, якобы, отказывается. Есть сообщения о позиции шахматиста Г. Каспарова – «фантастические и невероятные идеи продать Курильские острова – Японии, Монголию – Китаю…» Но почти нет сообщений о том, что все 4 острова исторически принадлежали России и притязания Японии на полный суверенитет в отношении их есть преступление, желание обмануть Россию и пересмотреть послевоенные границы. Политикам стала известна позиция лидера «Яблока» Г. Явлинского, заявившего в Токио: «Четыре острова – Шикотан, Хабомаи, Итуруп и Кунашир должны быть возвращены Японии». Стал известен и «личный план Ельцина», рассчитанный на поэтапную сдачу Курил. Но опять же никто из россиян не читал и не видел этого «личного плана», никто не получил информацию, а почему же Россия должна уступать эти острова?!

Между тем, невозможность передачи и продажи островов Кунашир, Итуруп, Хабомаи и Шикотан заключается в простой справедливости – все четыре острова никогда японскими не были. Исконными обитателями на островах были не японцы, а айны. Если говорить о приоритете в открытии островов, в географическом их описании и хозяйственном освоении, то и здесь он на стороне России. В 1711 и 1713 годах русский казак И. Козыревский нанес эти острова на карту, и сей факт никаким образом никогда не оспаривался мировой картографией. До японцев, которым тогда по решению токугавского военного правительства вообще запрещалось плавать севернее Хоккайдо, на островах кроме Д. Анциферова и И. Козыревского побывали экспедиции А. Шестакова (1727 г.), М. Шпанберга (1733 г.) и др. Острова заселялись русскими. А айны вступили добровольно в российское подданство. В 1712 году сибирский приказ доносит Петру I: «Айны островов к югу от Камчатки всюду прошения подают, хотят подданными Вашего Величества стать». Екатерина II своим указом в 1786 году подтвердила русско-японские границы, подписала новый торговый договор, а вся «землица Курильская» признавалась, как «земли российские, российскими мореплавателями открытые и российскими подданными обживаемые». А в 1779 году Екатерина II освободила население Курил от податей. Японцы же впервые попали на остров Итуруп, например, в 1786 году, тогда там жители айны уже говорили по-русски и могли быть переводчиками. И первый пограничный инцидент между Россией и Японией произошел в 1800 году на Итурупе, когда японцы уничтожили там русские пограничные знаки. Однако, русские офицеры Н. Хвостов и Г. Давыдов во время экспедиции 1806-1807 годов восстановили их вновь.

На протяжении многих веков японцы воевали с айнами. Об этом свидетельствуют и японские книги VII–VIII веков. Но если Россия строила с айнами свои отношения на мирных договорах, и они платили дань, то японцы уничтожали айнов, которые жили еще в XII веке на всем Хоккайдо, а до XIV века даже на острове Хонсю. По японским источникам, войны с айнами проходили в 1457,1515, 1525, 1529, 1536, 1643, 1653, 1662, 1669, 1672 годах. Именно благодаря агрессии японцев и исчезла цивилизация айнов.

Претензии Японии к России из-за Курильских островов возникали не раз. История свидетельствует: как только Россия ослабевает, враги ее пускают в ход информационное оружие, дипломаты-предатели накаляют страсти вокруг островов, а японцы стараются получить выгоду… 6 ноября 1853 года генерал Е. В. Путятин, отвергая японские притязания на Курильские острова, передал японским властям послание с таким содержанием: «Гряда Курильских островов, лежащая к северу от Японии, издавна принадлежала России и находится в полном ее заведовании». Однако под дулами пушек американских военных кораблей, а также из-за экономической слабости России Е. В. Путятин вынужден был пойти на уступки Японии и по Симодскому договору теперь «границы между Россией и Японией будут проходить между островами Итуруп и Уруп». Были еще уступки, особенно после поражения России в русско-японской войне 1904-1905 годов: тогда Россия потеряла аж южную половину Сахалина. И всякий раз, уступая Японии, Россия оговаривала свои уступки договорами о мире, дружбе, торговле и т. п. И всякий раз Япония грубо нарушала в одностороннем порядке эти договоры, а в 1918 году, опять из-за слабости России, она разорвала Портсмутский договор, напала и разграбила Приморье, Сахалин, часть Забайкалья. В России всегда помнили и вынужденные уступки японцам, и предательство чиновников, не зря же графу Витте после договора 1905 года дали прозвище «Витте Полусахалинский». Помнили и японскую интервенцию с 1918 по 1925 год. И помнили потому, что российские средства массовой информации не были проданы западным политикам, в России еще знали цену патриотизму, дипломаты и военные осознавали внутренние беды Отечества. Не зря генерал-майор Генерального штаба России Е. Мартынов писал о русско-японских отношениях в 1904 году: «В то время, как политика самых культурных государств – все более и более проникается идеей беспощадного эгоизма, а западные университеты (например, германские) являются очагами национального духа, – в это время в полуобразованной России с кафедры, в литературе и в прессе систематически проводятся взгляды, что национализм есть понятие отжившее, что патриотизм не достоин современного «интеллигента», который должен в равной мере любить все человечество…» Из любви ко всему человечеству и страдала Россия, ибо эту формулу использовали те же появившиеся уже тогда российские западники, уступавшие Японии часть российской территории ради непонятной любви, договоров, которые затем не будут исполняться, ради непонятной дипломатии, использовали эту формулу и японцы, обвиняя русских в имперских, захватнических и прочих амбициях и прихватывая себе чужие земли, развивая свои национальные интересы. Знал бы генерал, что те признаки странной «любви» обуяют и в наше время кремлевских политиков-западников и все тех же японцев, и снова продолжится борьба за Южные Курилы.