Евгений Веденеев - Суть времени Сергея Кургиняна

Национальный консенсус – это и есть главный принцип, который отсутствует сейчас в России. Во время Великой французской революции были жирондисты и якобинцы. И воевали они друг с другом так, как не дай бог. Гильотины и так далее. Но каждый раз, когда вторгались пруссаки или англичане, поднимали голову сепаратисты, они действовали сообща. Потому что был консенсус: преклонение перед величием Франции. У нас в эти 50 дней консенсуса не возникло. Если бы он был, то противостояние необязательно завершилось бы победой Путина.

– Как же вы заключаете консенсус с Путиным?

– Суверенитет нужен. В любом случае мы не сдаем ядерное оружие, не разрушаем страну на части и так далее. Возникает повестка дня, в рамках которой есть некая общая точка зрения и есть расхождения. Это и называется внутриполитическая борьба.

– Да, но как можно сотрудничать с человеком, который, по вашим словам, через пять лет развалит страну?

– Почему нельзя? Он ее через пять лет развалит, а те силы, которые торчали на Болотной и Сахарова, сделали бы это за два месяца. Кроме того, то, что Путин развалит Россию за пять лет, – это моя субъективная точка зрения. А я ведь являюсь одним из действующих лиц современной политики, причем не самым крупным.

Вот смотрите, как это все было. (Кургинян ставит на стол передо мной продолговатый клей-карандаш с красной крышечкой и канцелярскую замазку. У него на столе очень много ручек, карандашей, фломастеров и бумаги) Мне всегда интересно было, как современно мыслящие люди могут этого не понять. Выборы президента маркировались конфликтом Путина и Зюганова. Вот это Путин (показывает на клей), а это Зюганов (стучит замазкой по столу).

В рамках этого конфликта выстраивалась повестка дня, политический язык, лозунги и все остальное. Неожиданно посреди этого самого дела Зюганов исчез неизвестно куда (убирает замазку в сторону), и сюда (кладет на место замазки электронный ключ от автомобиля) положили Немцова, Каспарова и других. Произошла такая мошенническая операция. Возникла совершенно другая повестка дня. Где Зюганов? Его кто-нибудь обсуждал за 50 дней? Обсуждали вот это (стучит ключом по столу).

– Так он ведь самоликвидировался.

– С этого момента повестка дня, в которой есть Зюганов, и у кого на митинге я бы поставил свою колонну, исчезает. Теперь Зюганов что-то лепечет по поводу «оранжевой проказы» и одновременно присылает на «оранжевый митинг» своего представителя Смолина (депутат Госдумы от КПРФ). Я очень уважаю людей с физическими недостатками, которые их преодолевают и живут активной жизнью. А вся Болотная, кстати, шипела: «Слепой приводит слепых».

У меня есть идеал, вот он (кладет на стол карандаш, который в данном случае означает возрождение Советского Союза), где-то здесь. Победа Зюганова приближает меня к тому, что я считаю идеалом, а победа Немцова, Каспарова и других – удаляет. Соответственно, в этот момент я говорю, что эта сила является антинациональной и деструктивной. И уже по отношению к этой силе может возникнуть консенсус.

– С Путиным?

– Конечно. В первой же фразе на Поклонной я сказал, что являюсь противником политики Путина. Я противник политики Путина, противник. Потом я создал отдельный митинг на ВДНХ, а не пошел в Лужники (там прошел многотысячный митинг в поддержку премьера). И снова сказал, что у нас другая повестка дня.

Все видят, что на моем митинге четыре с лишним тысячи человек, но кто-то говорит, что их 500. Потому что если 500 – значит, страшная власть сгоношила что-то, а Кургинян сам ничего не может. Так исчезает реальность, исчезают модели, исчезает видение происходящего процесса, а теперь в передаче НТВ им скажут, что и они никого не собирали, а были одни сборщики массовки.

Вместо того, чтобы вместе осваивать реальность и искать в ней каждый свои пути, мы ее просто, как говорят в науке, элиминируем, то есть испаряем, и начинаем каждый говорить те слова, которые нравятся. Но таким способом не побеждают, не спасают страну, не борются. Так кайфуют: нюхнули и лежат в кайфе. Вот так и было эти 50 дней.

– А почему с Зюгановым-то не объединились?

– Как я могу объединиться с Зюгановым, если он пообещал мне прийти на Поклонную и не пришел. Сказал, что у него горло болит. Зюганов мне много чего пообещал: что он подпишет антиоранжевый пакт, что мы будем вести пересчет, – и не выполнил ни одного пункта. Я ему сказал: пожалуйста, мы приглашаем вас на свой митинг.