По требованию представителя США Джеймса Уодсворта и вопреки возражениям Зорина Совет решил обсудить положение в Конго на IV чрезвычайной специальной сессии ГА ООН 17–20 сентября. На этот раз советские представители сделали все возможное для смягчения своей позиции с учетом настроений делегатов афро-азиатских стран. В выступлении Зорина прозвучала очередная порция дежурной критики в адрес Хаммаршельда [248], но предложенный СССР проект отличался от внесенного на рассмотрение Совета Безопасности 15 сентября. Не было требования замены командования войск ООН и призыва оказывать прямую помощь правительству Лумумбы. Для оценки деятельности руководства ООН предлагалась формулировка, которая могла быть поддержана странами, недовольными смещением Лумумбы: «невыполнение генеральным секретарем и командованием ООН ряда важнейших положений указанных резолюций (Совета Безопасности от 14 и 22 июля и 9 августа 1960 г. – СМ.), в особенности положений о невмешательстве во внутренние дела Конго и об обеспечении территориальной целостности и политической независимости Республики Конго, привело к дезорганизации экономики, обострению политического положения в стране и устранению законного правительства и парламента» [249]. Советский проект, как и американский, на голосование не ставился.
17 афро-азиатских стран на закрытой встрече разработали собственный проект резолюции [250], основой которой стала тунисско-цейлонская резолюция, предложенная Совету Безопасности 16 сентября. Проект внес на рассмотрение представитель Ганы, страны, позиция которой по Конго прежде во многом совпадала с советской. Голосование против противопоставило бы СССР всем афро-азиатским странам. Их резолюция была принята 70 голосами при 11 воздержавшихся, среди которых были СССР и другие социалистические страны. По настоянию США был отдельно проголосован последний, ключевой, пункт, запрещавший оказание военной помощи Конго в обход ООН [251]. Советская делегация проголосовала за этот пункт. Он был принят 80 голосами при 1 воздержавшемся [252]. Голосуя фактически против действий своей страны (поставки Лумумбе), советские представители надеялись, что, возможно, удастся «вырулить» с помощью афро-азиатских стран, которые считали смещение Лумумбы нелегитимным. В кулуарах сессии представители Марокко, Ганы и Гвинеи заявили, что готовы предоставить свои войска в Конго в распоряжение Лумумбы, если ООН не признает его правительство единственным законным [253]. Итоги IV Чрезвычайной сессии ГА ООН свидетельствовали о неблагоприятном для СССР соотношении сил в ООН накануне открывающейся 20 сентября очередной XV сессии ГА. По инициативе СССР в ее повестку был внесен вопрос «Об угрозе политической независимости и территориальной целостности Республики Конго» [254].
Н. С. Хрущев сделал крупную ставку на этот форум. Более чем за месяц до открытия сессии советский лидер объявил о своем намерении участвовать в ее работе в качестве главы советской делегации. Он лично попросил присоединиться к нему глав всех социалистических государств и ряда нейтральных, которых считал дружественными. На борту теплохода «Балтика», отплывшего из военно-морской базы Балтийск около Калининграда в Нью-Йорк 9 сентября, Хрущев, по воспоминаниям советского дипломата Олега Гриневского, внимательно следил за событиями в Конго и вместе с помощниками разрабатывал линию действий в ООН. Никита Сергеевич был очень расстроен плохими новостями из Леопольдвиля. Особое раздражение у него вызывали действия Хаммаршельда: «Пользуясь слабостью Хама, американцам удалось использовать в своих целях командование войск ООН, а теперь генсек уходит в кусты и с умилением смотрит, как разыгрывается последний акт конголезской трагедии. Конго ускользает из наших рук, но мы не должны мириться с этим. ‹…› Плевал я на ООН. Это не наша организация. А никудышный Хам сует свой нос в важнейшие дела, которые его не касаются. Он присвоил власть, которая ему не принадлежит. За это ему придется поплатиться. Мы еще устроим ему жаркую баню…» [255].
Поддержка, оказанная Хаммаршельду IV чрезвычайной сессией, не остудила Хрущева. В своем первом выступлении на XV Ассамблее 23 сентября он обрушился на руководство ООН с резкой, порой оскорбительной, критикой за его позицию в конголезском вопросе: «Колонизаторы решили добиться создания подставного правительства, которое под видом “независимого”, по существу, выполняло бы волю колонизаторов. ‹…› К сожалению, эту черную работу в Конго они выполняют руками генерального секретаря Организации Объединенных Наций г-на Хаммаршельда и его аппарата. ‹…› Это позорное дело. Ассамблея должна дать отпор колонизаторам и его приспешникам, должна призвать к порядку г-на Хаммаршельда, с тем чтобы он не злоупотреблял своим положением». Хрущев устроил «горячую баню» не только «Хаму». Дабы «создать условия для более совершенной работы ООН и ее исполнительных органов» он предложил «упразднить пост Генерального Секретаря, единолично управляющего аппаратом и единолично толкующего и исполняющего решения Совета Безопасности и сессии Генеральной Ассамблеи». Пост генсека следовало заменить на коллективный орган «в составе трех облеченных доверием лиц», представляющих государства, «входящие в военные блоки западных держав, социалистические государства и нейтралистские государства» [256].
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу