Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

Сегодня все большее влияние оказывают представления, основанные на индивидуальном и групповом опыте, на «человеческом» измерении процессов развития. Эти генетические в своей основе представления должны были бы стать импульсом для создания альтернативных по отношению к телеологии теоретических конструктов в качестве основы для «генетического права» или «генетической экономики».

Следует указать, что такие попытки были сделаны. К ним, безусловно, следует отнести «понимающую социологию» и «этнометодологию», «социологическую теорию права» и «историческую школу» в экономике. Но современный телеологический мейнстрим отбросил эти достижения социальной мысли.

Причины этого вполне очевидны. Следование теоретическим подходам названных научных направлений сразу же ставило бы под сомнение всю либеральную догматику с ее претензиями на внеисторические, «общечеловеческие» ценности и представления. Соответственно, под ударом оказалось бы сложившееся сегодня доминирование телеологических подходов. Это же, в свою очередь, предполагало бы поистине грандиозные перемены в институциональной системе современной социальной науки с ее прочно устоявшимися иерархиями, взаимоотношениями и, наконец, интересами.

Такая парадигмальная революция возможна лишь под давлением широкого осознания последствий слепого следования телеологическим подходам. Представляется, что современные общественные процессы, в том числе и обсуждаемые в данной работе, создают предпосылки для такой парадигмальной революции.

Преодоление этого доминирования, расширение методологических и теоретических подходов к анализу общественного развития, повышение их адекватности прежде всего предполагают рефлексию базовых различий телеологических и генетических взглядов на соответствующие процессы.

Представляется, что такая рефлексия обсуждаемых различий и разграничений станет необходимой предпосылкой для реинкарнации достижений этих научных направлений.

Одним из проявлений подобного рода теоретической рефлексии можно рассматривать и формирование «новой институциональной экономики», отказывающейся от представлений о тотальной рациональности «экономического человека» и учитывающей его склонности к оппортунистическому поведению и т. п. Более того, автор склонен полагать, что формирование этого упрочивающего свое влияние научного направления является подтверждением тезиса о складывающемся синтезе двух прежде антагонистических концепций.

Таким образом, длительный спор двух концепций развития, безусловно, не может быть просто отброшен. За ним стоят слишком большие и напряженные усилия больших мыслителей. Но для того чтобы этот спор в должной степени был учтен при выборе стратегии развития, необходимо найти рамки компромисса между этими принципами.

Здесь уместно отметить неоднозначный статус понятия «компромисс», необходимого для дальнейшего поиска путей выработки эффективной стратегии. В нашем отечественном дискурсе зачастую понятие «компромисс» связано с негативными коннотациями, с отказом от принципиальной, единственно достойной позиции. Стереотипом является выражение «стороны вынуждены были пойти на компромисс». Здесь явно видно влияние «телеологических» принципов, характерных для большинства периодов нашего исторического развития.

В других традициях дискурса присутствует иное отношение к этому понятию: «стороны достигли компромисса», т. е. взаимоприемлемого баланса своих целей и интересов. Таким пониманием, тесно связанным с «генетическим» подходом, мы и дальше будем руководствоваться при использовании этого понятия.

Российский опыт: стремление к прорыву против предостережений реалистов. Спор между сторонниками телеологии и генетики не обошел и наше Отечество. Наше обсуждение лишь очередной виток долгой российской дискуссии о соотношении этих двух принципов. Одной из причин, по которым эта дискуссия в нашем обществе приобрела особо острый характер, являлся высокий статус нравственных принципов, который они постепенно приобретали со второй половины XVIII в. Замечательный анализ этого процесса был проведен С. Экштутом [75].

В качестве яркого примера социальной рефлексии соотношения двух принципов уместно привести пример продвижения Екатериной Великой положений своего Наказа, обернувшегося жестким столкновением доктринерской политики с реальной жизнью. Вдохновленная идеями Просвещения, Екатерина II, собирая выборных в Комиссию, была убеждена, что «Слово мудреца» дошло до престола Екатерины, до него дойдут и «тайные желания народа». Но «наказы», привезенные с собой депутатами из провинции, спустили Екатерину с небес на землю. На этой земле она все прочнее укреплялась по мере того, как развертывалась перед ней поставленная ею пьеса. Прошло немного времени и Наказ (вдохновленный идеями Беккариа) начал ей представляться «болтовней» [76].