Антон Лавров - Буря на Кавказе

Турция и шахский Иран вскоре стали антисоветскими и проамериканскими. Отношения Тегерана и Анкары с Москвой навсегда останутся натянутыми в силу истории и геополитики. Оба южных соседа хранят воспоминания как о своем имперском величии XVI в., так и о последующих потерях в войнах с Россией. Парадокс разве лишь в том, что исламская республика благосклонна к христианской Армении, потому что Азербайджан для Ирана исторически и культурно свой, но при этом стал протурецким. Турция же давний враг шиитов.

Армяне и азербайджанцы отказываются замечать свою порой удивительную похожесть. Впрочем, и это закономерно. Лидерами перестроечной интеллигенции в обеих республиках стали историки Левон Тер-Петросян и Абульфаз Эльчибей. Оба занимались средневековой поэзией своих народов. Оба занимали в науке средние должности, которые было не жалко терять ради мгновенной популярности на митингах. Первыми постсоветскими министрами обороны стали физики Вазген Манукян и Рагим Газиев. Последнего в начале 1990-х гг. отдали под суд за утрату Шуши. Сегодня трибунал грозит ряду армянских военачальников за утрату тех же мест. Разница в том, что армянскими бойцами в первой карабахской войне двигала жажда отмщения за столетия гонений на свой народ, а также подражание подвигу советских отцов: взятие Шуши 9 мая 1992 г. армяне провозгласили Днем Победы. Тысячами добровольцев руководили сотни кадровых офицеров-армян бывшей Советской армии. В 2020 г. стороны поменялись местами, когда уже армян постигли политическое и организационное бессилие руководства и коррупция командного состава, несовместимая с доблестью. Азербайджанцами же двигали жажда реванша и турецкие командиры. Весной 1994 г. первая война закончилась фактическим присоединением Карабаха к Армении вместе с буферной зоной из семи прежде азербайджанских районов. Призывы с армянской стороны, что хотя бы курды могут оставаться, не имели воздействия. Запустели отвоеванные земли, на освоение которых у армян не было ни особо желающих, ни средств. Сомнительно, что требуемые громадные суммы и минимум полмиллиона переселенцев легко найдутся теперь в Азербайджане. Прилегающие к Карабаху районы давно стали и могут надолго остаться военным полигоном.

Всякие аналогии лишь частичны. В Армении режим перестроечных интеллигентов (быстро перерождавшихся, подобно их ельцинским собратьям в России) продлился дольше обычного благодаря победе в войне. И все-таки неминуемо в 1998 г. интеллигентов сместили силовики, вышедшие из карабахских командиров. Поскольку армянское воинство тех лет было в основном партизанским, то и новая элита Армении оказалась сродни «батькам» и ушлым снабженцам, ставшим местными олигархами. Наверх в ходе кровавых инцидентов прошли Роберт Кочарян и Серж Саргсян — не только уроженцы Карабаха, но и, главное, бывшие комсомольские работники, более способные к кабинетному управлению, нежели столичные ученые или тем более дворовые «авторитеты».

Нефти в Армении нет, однако были цветные металлы и вывоз металлолома с умерших заводов и из зоны карабахских боев. Плюс пожертвования диаспоры и переводы родственников, с которых можно снимать прибыли через банки-обменники и монопольные торговые сети. Отсюда концентрация богатства над массой деклассированного населения еще недавно научно-индустриальной Армении. Такой ход дел вызывал отчуждение и отчаяние, толкающее уехать из страны. В ситуации хронически низкой легитимности и угрозы протестов из-за любой искры руководители Армении предпочли отодвинуть карабахскую проблему на задний план. В их ненадежном положении избегание рисков выглядело рационально — до поры.

Почти то же самое со стороны Азербайджана. В 1993 г. Гейдар Алиев вернулся как спаситель развалившейся страны, откуда было изгнано до 400 тыс. в массе своей квалифицированных армян. Следом уехали многие русские, евреи, этнические немцы. Опустевшие квартиры в Баку и Кировабаде (Гяндже) достались, скорее всего, не беженцам из Армении и Карабаха, а тем, у кого были собственные силовые ресурсы (т. е. криминалу) либо связи (патронат) в крепнущем режиме алиевской реставрации. Как горько шутили старые бакинцы, «золотые руки ушли, золотые зубы пришли». Кстати, это тоже имело свои, пусть не такие катастрофичные, аналогии в постсоветской Армении, откуда выехало до трети населения, нередко наиболее квалифицированного.

Гейдар Алиев остановил войну в мае 1994 г., но не ранее чем дал погибнуть или опозориться собственным боевикам и полевым командирам. Наиболее ретивых затем пересажали за измену. Однако Азербайджан был опустошен, а цены на нефть, напомню, оставались тогда на нижней отметке. Престижные проекты, виллы в Дубае и Лондоне, экстравагантные закупки вооружений придут уже после смерти Алиева-отца в 2003 г. По трезвом размышлении шумиха вокруг каспийской нефти, газа и трубопроводов через Грузию была обязана не столько реальным прибылям, сколько совпадению интересов западных финансовых игроков, самого Баку, а также вашингтонских политических операторов, делавших карьеры на выстраивании сложных схем одновременного обхода Ирана, России и арабских стран ОПЕК с привязкой Европы (и Израиля) к новым источникам энергии под опекой США.